Онлайн книга «Коварная дама треф»
|
— Назначить подсудимому смертную казнь! — с эхом по омертвевшему залу прогремело. И все ахнули, а у прокурора ноги подкосились, будто по нему этим расстрелом шарахнуло… И меня впечатлила история, рассказанная мудрейшим Николаем Трофимовичем, но я наглости набрался и все же заикнулся: — Это вы к чему, Николай Трофимович? Знаю, скупы на воспоминания, так просто абы с кем да всуе не делитесь? А он мне: — Тебя на коллегию приглашают? — Да. — А Яков обещал, все гладко будет? — Вроде этого. — Ну вот ты и мотай на ус… После этих всех разговоров я мысли о рекогносцировке на местности забросил и зарылся в уголовное дело, не только перечитал его заново, выписки начал делать в блокнот, а признательные показания директора Зуброва просто законспектировал. И только я все это прилежно завершить успел, распахивается дверь моего кабинета и без стука врывается Сашок, мой боевой следователь с выпученными глазами. У меня даже ассоциативное мышление заработало: там Тешиев с осужденным, тут Течулин словно с потолка свалился! — Данила Павлович! Позвонили из следственного изолятора, Зубров срочно просит о встрече! Желает сделать заявление! — Ну? Кому? — Вам! — А ты? — А меня видеть не хочет. — Как это? — Только вас! — Что случилось? Заболел? — Нет, вроде. — Жену я ему обещал… На свидание. — Нет. Вряд ли. Тут другое… — Ты что-то скрываешь от меня? Течулин опустил голову ниже плеч. — Ну чего ты, Александр? Чего молчишь? Беда какая? — Хуже некуда… Я подозреваю, хочет изменить показания… — Да нет. Пустое. Что ему их менять? Ты его со всех сторон доказательствами упаковал. Я только что дело прочел… — Отказывается он. — Как? — Не убивал, заявляет. — Не убивал? Бред! А кто же? — Она! Жена его! Я как стоял, так и сел. Недоразумение
В дверь стучали. — Кто там? — Анна Константиновна в перепачканном переднике с такими же, в тесте, руками, высунулась из кухни. — Майя! Глянь! — Мне некогда, мама. — Боже мой! Звонок же есть! Кого бы это? — Я занимаюсь. — А я куда? С такими руками! — Мама! Я только села! — Прости меня, но если бы не твои пирожки!.. Ты же сама просила!.. — Мама! У меня Спенсер [12] на носу, в конце концов! — Майя судорожно хлопнула кучей бумаг, тетради, учебники, внушительная стопка книжек толстенных, рассыпавшись по столу, попадали на пол, пугая ее тяжелым обиженным грохотом. — Я ничего не успеваю! — вскрикнула в отчаянии она. — Эта лекция! С ума сойду! Опять мне! — А я что говорю? — донеслось из кухни. — Они на тебя сели верхом! Сегодня Спенсер, а завтра еще кого-нибудь найдут. — Никому нет дела! Ни холодно — ни жарко! — Занимались бы в институте. На глазах. Может быть, проняло бы их. — Ну что ты, мама! — Там хотя бы есть место. Библиотека, в конце концов. — Ну вот. Я еще и вам мешаю. — Условия. — Там студенты, мама! В дверь ломились. — Боже мой! Не дом, а пожарная команда! — Хорошо. Я сейчас. — Майя в сердцах швырнула фолиант Спенсера и заспешила к дверям. На лестничной площадке сияли, сверкали глазками две перепуганные девчушки. — Майя Николаевна, там дядя Вова! — Кто? Что? — Там, в сквере, дядя Володя! Его милиция забирает! — Какой дядя? Что такое? — Майя! — донеслось с кухни. — Кто там? Володя? — Нет, нет! — крикнула она, спохватившись. — Это ко мне! Выскочила на площадку и закрыла за собой дверь: — Я ничего не пойму, девочки. Что случилось? — Ваш дядя Володя сидел в скверике, а милиционеры его забирают. — Боже! Как! Что он натворил? — Посмотрите в окошко. Там, в скверике. У памятника. Он с ними ругается, — наперебой застрекотали они. — Боже мой! — она схватилась за голову, бросилась назад в квартиру, подбежала к окну. Внизу, через дорогу, в безлюдном скверике у памятника два милиционера топтались у скамейки. На скамейке сидел, низко опустив голову, человек. Лица не было видно. Спина в темном пиджаке и больше ничего, ноги… но она узнала бы его среди сотни таких спин. Владимир! Он! Милиционеры неторопливо похаживали вокруг сидящего, что-то ему говорили или спрашивали, тот кивал, порой пытался размахивать длинными руками. Они подбирались к нему осторожно, дожидаясь своего момента, как бы подкрадываясь, чтобы схватить с двух сторон. «Пьян! — обожгла ее пугающая мысль. — Он пьян! На ногах не держится! Да как же он посмел! И в таком виде приперся сюда! К ней! Под окна! А отец? Если увидит он! Боже мой! Что делать?» — Майя! Что случилось? — послышался, словно в тумане, голос матери. «И она сейчас увидит… Его! В таком виде! — гулко ударялось в голове. — Нет! Но что же делать? Какой позор! Как он посмел!..» — Майя! Кто к нам пришел? — Анна Константиновна стояла в дверях с озабоченным видом переминая кусок теста. — Меня? — Нет, нет, — машинально ответила она чуть слышно, не поворачиваясь и не отходя от окна, как будто загораживая собой то, что там творилось. — Не слышу! Что? Соседи? — Это ко мне, — нашлась она, наконец, еще не придя в себя от увиденного. — Ко мне. — Светлана Петровна? Светлана Петровна, соседка этажом ниже, в прошлом сама преподаватель института, теперь пенсионерка, не раз выручала Майю книжками еще со школьных лет, потом у них появились свои маленькие секреты от Анны Константиновны и Николая Петровича, но никто не обижался, девочка росла, а с подружками ей не везло. — Светлана Петровна? — еще раз поинтересовалась Анна Константиновна, успокаиваясь. — Что это ей приспичило… — Мне надо выйти, мама, — Майя направилась к двери. — Я скоро. |