Онлайн книга «Отомстить и умереть»
|
— Да… Наделала шороху твоя девица… — Расшифруй… — Все руководство на ноги поставила! Рахит (так розыскники за глаза называли своего начальника; в управлении ходили слухи, что на заре милицейской карьеры его фамилия звучала менее благозвучно — Рахитский) вообще обнаглел — стал лепить из меня сексота. Чтоб за лучшим другом присматривал! — За мной? — А кто у меня лучший друг? За тобой, Василий Давыдович, за тобой… — Чем мотивировал? — Мол, кто его знает, что произошло в парке… Неровен час, Егорка найдет виновных и устроит самосуд. — Я могу. — Зная твой норов, в этом никто не сомневается. — Чует мое сердце, что начальству больше нас с тобою известно, Шеля… И это настораживает… — Почему? — В нашем деле самым информированным человеком должен оставаться кто? Правильно — опер. А никак не кабинетная крыса. Выходит, где-то ты недоработал, пока я по командировкам шастал… — Опомнись, Василий, суток не прошло! Что я мог узнать за это время?! — Ладно, товарищ капитан… Пока других дел нет… — Как это нет? — Целиком и полностью поступаешь в мое распоряжение. Я тут вот что надумал. Скорее всего, Аню кто-то толкнул или напугал. Может, зверь какой из клетки убежал, может, кто-то гулял с собакой, как водится — без намордника… Может, модная тачка летела слишком низко… — Ты считаешь, что произошел несчастный случай? — Конечно. — А Рахит сказал: «Смотри за ним, Андрей Иваныч, в оба глаза… А то он его точно укокошит»… — Вот видишь, что-то наши боссы знают… Что? — Может, на самом деле лев сбежал из зоопарка или тигр, а они не хотят сеять панику среди населения? — Неубедительно. — А может, с собакой гулял кто-то очень крутой или в машине ехал? — Уже теплее. — Либо того проще — твою дочурку толкнул мажор, сыночек какого-то влиятельного папика. — Совсем тепло. Я бы сказал даже — горячо… Обычно ведь как бывает: случилось преступление, а начальство хочет подать его, как несчастный случай, чтобы не портить статистику. В нашем же случае — все наоборот. — Точно. — О чем это говорит? — Что они хотят вывести кого-то из-под обстрела, подставив «левого человечка». — И ради этой «высокой цели» пойдут на все… — На что именно? — На то, о чем ты подумал… — Тогда Анюте грозит серьезная опасность. — Вот-вот… Не зря к твоему Шапиро сегодня Левитин приезжал! — Ну дела… Сам Анатолий Борисович? Чего он хотел? — Рассказал сказки о моем буйном нраве и распорядился поставить в палате охрану! — О, дают суки… Слушай, Вася, надо, чтобы возле нее постоянно находился кто-то свой… Может, вызовешь Ирку? — Умоляю… Не называй вслух это имя! — Тогда братца своего… Иван был уже в дороге, точнее, в полете, но об этом Егоршин решил пока не распространяться. — Ладно. Что-нибудь придумаю, — бросил небрежно. — Давай в зоопарк, расспроси администрацию, сторожей, а я — в спорткомплекс. Попытаюсь установить, с кем ушла Анюта после тренировки… Встречаемся через полчаса. На этом же месте. — О’кей! — согласился Шелягов. * * * Спортивный комплекс «Динамо», в котором раньше тренировался он сам, а теперь дочь Анюта, стоял прямо на берегу стремительной и чистой речки-невелички. Наверное, поэтому главное внимание его руководство с недавних пор стало уделять водным видам спорта: плаванию, гребле на байдарках и каноэ (для этих недавно прорыли канал), водному поло. Силовые единоборства, к развитию которых в обществе всегда относились «трепетно и нежно», оказались не в чести — слишком мало кубков и медалей в последнее время привозили местные самбисты и дзюдоисты. Некогда шикарный борцовский зал с дорогим паркетом из сибирской лиственницы быстро пришел в упадок, со стен стала осыпаться штукатурка, в подвесном потолке появились первые бреши… — Вам кого? — раздался сзади зычный бас. Майор повернул голову. Напротив него стоял Алексей Никитин — ветеран угрозыска, уволившийся в запас в том месяце, когда Василия приняли на работу. — Узнаете? — Нет. — Я майор Егоршин. Мы с вами служили в одном отделе. Правда, всего несколько недель… — А… Егорка! Сколько лет, сколько зим? Как я тебя сразу не признал? Впрочем — не мудрено… Ты ведь худой был, как охотничья колбаска, а теперь — вон какая глыба! — Где пропадаешь? Почему не заходишь? — Да я только недавно воротился. — Откуда, если не секрет? — Из Беларуси… Моя красавица родом из под Гродно. И ни ногой из родной деревни, несмотря на все мои уговоры. Впрочем, понять ее можно… Бацька для сельчан все условия создал. Трудись — не ленись… Но не царское это дело в земле ковыряться! Вот я и сбежал на историческую родину. Пока обосновался, нашел посильную работенку. — А твоя… Как ее… — Наташа? Она там осталась. С детьми-внуками. Мы не разводились. Так. Разбежались на некоторое время. По обоюдному согласию… — Ясно… — Ты по делу али как? — По делу, Алексей Витальевич. Вчера вечером с моей дочерью случилось несчастье. Сейчас она в реанимации… — Я-то тут при чем? — Аня возвращалась домой после тренировки. И не дошла. — У кого она занимается? — У Олега Владимировича. — Он будет только вечером… — У тебя есть его номер? — Да, сейчас найду… Никитин достал мобильный и углубился в телефонную книгу. — А, черт, — раздосадованно бросил спустя минуту. — Чего я мучусь? Вон список на стене… Строев его фамилия. Егоршин по старинке записал номер в блокнот и протянул руку для прощания. — Ты заходи, — сказал при этом. — Не зазнавайся! — А чего мне у вас делать? — пожал плечами Никитин. — Там, наверное, из стариков никого больше не осталось. — И то правда… Раньше меня в управление только Рахит пришел. — Кто-кто? — Петр Петрович… — А… Рахитский… Мы его называли Петр Великий. За барские замашки, карьеризм, стремление руководить вся и всеми… Высоко залетела эта птица? — Как по мне — не очень… Начальник управления УГРО. Полковник. |