Онлайн книга «Два гения и одно злодейство»
|
Утренний кофе напоминал хаотичное брожение: девушки с чашками ходили от одного окна к другому, Володька мерил шагами пространство, рассматривая рисунки, сделанные вчера, Влад бесцельно слонялся туда-сюда, напевая. Полин не появлялась, хотя время подходило к полудню. Влад спросил, подойдя к Володьке: – А где Полина? Я с утра ее не видел. – Не знаю. Спит, наверное. Влад попросил рисунки, сел в кресло. Володька пристроился неподалеку прямо на полу, пил остывший кофе. – Слушай, а что это за звуки раздавались сегодня ночью? – как бы между прочим спросил Влад. – Или мне показалось спросонок? – Я занимался гимнастикой, – не моргнув глазом, ответил Володька. – Ночью?! – Ну да. У меня избыток энергии, должен же я куда-то девать ее? – Интересно… Мне даже чудилось, кто-то приглушенно стонал… – Я стонал. Когда отжимался на руках. Попробуй, ты тоже застонешь. – Серьезно? Только мне показалось, стоны были женские. – Он вдруг наклонился ближе, тоном заговорщика прошептал: – Признайся, ты оприходовал одну из танцовщиц? Кого? Я не скажу Полине, клянусь. Ну, признавайся. Вот так так… значит, Полин вне подозрений. Что ж, по его мнению, простак типа Володьки не имеет шансов добиться Полин. А слово-то какое употребил: оприходовал! Видимо, это его суть: грязненькая, закамуфлированная внешним лоском. – Признаюсь: нет, – ответил в тон Владу. Разумеется, тот не поверил. По лестнице спускалась Полин с приветливой улыбкой, аккуратно причесанная. Только едва заметные голубые тени под глазами говорили о беспокойно проведенной ночи. – Полина, дорогая, – двинул к ней навстречу Влад, – дом без хозяйки сиротлив. Выглядишь потрясающе, но утомленной. Как спала? – Кошмары снились… «Мама дорогая, – думал в это время Володька, – я, кажется, влип выше крыши. Провел с ней ночь, а увидел – все закачалось». – А наш Моне гимнастикой занимался ночью, – возвестил торжественно Влад. – Да? – насторожилась Полин, садясь в кресло. – Представь себе. Слышу – возня, приглушенные звуки… Думаю, привидения разгулялись. Или другое что… Думаю, а если шалит наш юный друг? Ну, я вставать не стал, чтоб случайно не смутить. А он, оказывается, гимнастикой занимался. Ночью. Во где энергия бьет ключом! Позавидуешь. «Понял, почему я его ненавижу, – обрадовался открытию Володька. – Он подлючая гнида. Не змей, куда ему! Шакал. Так бессовестно сексотить…» – Володя, тебе не спалось? – спросила Полин, наливая себе кофе. – Даже очень здорово спалось. – Тогда не понимаю, о чем речь? – На ее лице не дрогнул ни один мускул. – О том, что нашему Пинкертону не спалось, – рассмеялся Володька, – а чудились звуки ему из потустороннего мира или разыгралось воображение на почве сексуальной недостаточности. Влад, тебе вредно находиться в темной комнате одному. Даже за завтраком, соответствующим больше обеду, оба пикировались, причем Володька в основном отбивался, нападал Влад. Видимо, «юный друг» тоже сильно действовал ему на нервы. «И нет никакой возможности перекинуться с Полин парой слов, ходят тут всякие», – с досадой думал Володька. Но момент все же улучил, поймал ее на кухне, остальные собирались в дорогу. – Нас могут увидеть, – предостерегла Полин, когда он неожиданно обнял ее сзади. – Ну и что? Тебя это волнует? – Не знаю… Я пока не готова. – Ох, Полин… – и сжал ее крепко-крепко. – С ума сошел! Пусти сейчас же! – Ей удалось вырваться. Пройдясь руками по одежде и убедившись в полном ее порядке, строго сказала: – Держи себя в руках. – Когда они уедут? – Сегодня. Сейчас. Я повезу их обратно. – Постой, постой… Ты тоже уедешь? Я поеду с тобой. – Нет. Оставайся здесь и работай. Ты ведь за этим прошагал пол-Европы? – Когда приедешь? – Есть еще дела… Я приеду, Володя. Мне надо о многом подумать. – О чем? – О том, что произошло… о тебе… о себе… – Да что тут думать! – Он притянул упирающуюся Полин, выждал, пока она не перестала сопротивляться. – Мне никогда, слышишь, никогда, ни с кем не было так здорово, как с тобой. Ни с кем. – Мне тоже. Потому немного страшно… – Не понимаю, что же тут страшного? Достоевщина хороша в книгах. – Мне трудно сейчас объяснить… потом. Ты ведь меня не знаешь, я тебя… – Не знаю, но хочу узнать. – Pauline! Pauline! – послышались издалека голоса Софи и Одетт. Володька, целуя ее, с радостью отметил, что напряжение в ее теле быстро исчезает, она обмякает. Зов Влада раздался ближе, Полин вырвалась: – Да отпусти, в конце концов! Сюда идут! Она вовремя отпрянула, так как вошел Влад. – Полина, мы готовы, – сказал медленно, попеременно глядя на обоих. – Я сейчас переоденусь. Она выскочила, Влад же вальяжным шагом, сунув руки в карманы брюк, приблизился к Володьке: – Глазки горят, сбивчивое дыхание, по-девчоночьи смущена… Такой я ее не видел. Что ты с ней сделал, шустрик? – Скажу честно: мне иногда хочется в зубы тебе заехать, – иезуитски ласково проговорил Володька. – Тебе не кажется, что ты наглеешь? – В каком смысле? – Володька вызывающе вздернул подбородок. – Красивая, богатая, свободная… Далеко пойдешь, если вовремя не остановить. Не стоит докучать Полине приставаниями, не с твоим уровнем. Ты должен быть благодарен ей и вести себя соответственно. Надень рубашку, ходишь, как папуас. – А не пошел бы ты на хер? – Вот и я о том же, гегемон ты наш. Влад ушел, Володька вслед показал ему кулак. Прощание было коротким и спешным. Рисунки с изображениями Софи и Одетт подарил девушкам. Все сели в машину, и Полин уже завела мотор… – Мне надо два слова сказать Володе, извините, – спохватилась. Войдя с ним в дом, она порывисто обняла его за шею. – Когда ты приедешь? – целуя ее, спросил он. – У меня дела, думаю, через несколько дней. Надень рубашку. – Это я для тебя так хожу, смотри и запоминай: лучше меня нет. – Хвастун. – Полина, – пробасил недовольно Влад, – время! – Что у тебя общего с этим шакалом? – Русский язык, Володя, больше ничего. Да и тебе он пригодится. – Не перевариваю я его. – Ты несправедлив. Ну, все, все, пусти. Я поехала. |