Онлайн книга «Конец "Золотой лилии"»
– Живем, если она не на гастролях. А что за известия у тебя из области? – перевел разговор с интимно-бытовой темы Рытьков. – Да смотрю вот, понимаешь ли… На твоем стуле сидел не так давно Андрей Маслаченко в модном пиджаке, в новом галстуке. За компьютером, вместо этой кнопки-давалки, трудилась Галя Михайлова, красивая, скромная… – Ты же узнал, что не такая она оказалась и скромница. С барабанщиком, который ее выдал Илляшевской, что-то у нее было. – Ну, было – не было, чего теперь толковать. А с Белкиным мы малость поквитались, – скорчив преувеличенно кровожадную гримасу, проворчал Сидорин. – На память о Гале ему внушение сделали, помнишь? Тут я получил сведения, что позавчера, под утро, как раз когда мы приехали с Полимеевым за этим… – Греком, – сказал Рытьков, – с латвийским паспортом. – Ну да, с латвийским. Так вот в двадцати пяти километрах от поселка «Липовая аллея» произошла перестрелка. – Кого с кем? – оживился молодой капитан и навострил уши. Сидорин подробно изложил результаты предварительного следствия. А потом добавил: – Возле подорванной «Нивы» нашли разбросанные фрагменты тела и совершенно целую голову… Рытьков настороженно ждал окончательного разъяснения того, что под конец говорил Сидорин. – Исследовав голову, которая хорошо сохранилась, эксперты установили: это Марина Петровна Илляшевская. – Да ну! – восхищенно прошептал Рытьков. – Вот так номер! Сбежала, да подорвалась. Внезапно Сидорин поднялся и достал из кармана своей потертой, давно служившей ему и однажды простреленной куртки непочатую бутылку водки. – Какая-то «Тульская», по дороге купил, – сказал Сидорин. – Закус-то найдешь? – Сейчас, сейчас, – заторопился Рытьков, всегда готовый к уютному общению подобного рода. Он достал из ящика письменного стола два заранее приготовленных бутерброда с полукопченой колбаской, освободил от фольги и грубо поломал плавленый сырок, потом неудобным крючком от раскладного ножа стал вскрывать банку сардин. Сидорин тем временем нащупал два стакана. Дунув в них для профилактики и дезинфекции, налил не по полному – на две трети. – Ну что, помянем Андрея Маслаченко и Галю Михайлову? – Да, Маслаченко и Галю. Хорошие опера были, хорошие товарищи, – согласился Сидорин. – Земля им пухом… Выпив, оба офицера по-русски слегка поморщились, покрутили головой и принялись жевать колбасу с хлебом. Сидорин вытащил из масла сардинку. – Аккуратней, Фомич, не капай мне на папки с делами маслом-то… – Да я разве капаю? Подумаешь, дела… Небось одни сплошные бесперспективные глухари… В архив пойдут… – Ничего подобного, – притворно возмутился Рытьков. – У меня здесь такое раскрытие – ахнешь! На премию рассчитываю и благодарность от высокого начальства. – Рассчитывай, дурачок. Если живой останешься еще годик, начальство тебе к отпуску «на лечение» тыщонку выпишет, жди. Посмеиваясь и балагуря на специфические «убойные» темы, опера решили прикончить бутылку. Сидорин разлил по стаканам остаток и вдруг серьезно сказал: – А это за упокой грешной души Марины. Не могу забыть, как она перевязала мне плечо, когда ее холуй меня зацепил. Да еще коньяку налила. Продержался я тогда до приезда врачей, а то бы не выдержал. Конечно, преступница была, извращенка, тварь та еще, но… Сильная женщина, красавица… Кстати, сообщи своей Тане, саксофонистке загорелой… Она ее помнит, обрадуется… – Теперь уж «Золотой лилии» точно конец, лидера не стало. – Э… чего гадать! Может быть, здание купит какой-нибудь богатей. Снова устроит там гадюшник или игровой дом, законную грабиловку-обдираловку. – Гляди-ка, Фомич, солнышко прорвалось. Скоро снег растает, легче работать будет… Весна… Рытьков и Сидорин поглядели на ослепительное мартовское солнце в окне, кивнули друг другу и допили водку. – Да, весна, природа свое берет. Хотя работы у нас полно в любое время года, – сказал Сидорин, достал мятую пачку сигарет, с удовольствием закурил. Прозвонил телефон на столе. Рытьков с неохотой поднял трубку. – Слушаю, Рытьков. Что?.. Сейчас?.. А вы-то что же?.. Хорошо, еду. Ну вот, – со вздохом сообщил он Сидорину. – Надо брать отравителя по горячим следам. |