Онлайн книга «Вяземская голгофа»
|
Голос Веры звенел. Немец смотрел на неё с опасливой жалостью, особое внимание уделяя кобуре. – Подполковник Кириленко! – Голос Самсонова звучал глухо, казалось, он и не видит ничего в табачном дыму. – Прошу вас успокоиться! Вера упала на табуретку. Тотчас же чья-то услужливая рука подала ей новую папиросу, уже прикуренную. – Спроси у него, – улучив момент, Томалевич обратился к переводчику, – откуда поступала информация о дислокации и оснащении наших аэродромов? А потом спроси: в полной ли мере удалось реализовать планы по уничтожению наших самолетов на аэродромах? – Томалевич всё ещё надеется! – едва слышно прошептал Генка в самое ухо Тимофея. – Не дыши мне в шею, я не баба! – отмахнулся Ильин. Прожога облил их ледяным взглядом. – Каким образом были установлены места дислокации аэродромов в приграничной полосе? – Разведывательные полеты над территорией СССР немецких самолетов из «команды» подполковника Ровеля, – был ответ. – Отряд Теодора Ровеля, действуя с баз в Румынии, Венгрии, Польши и Финляндии, практически безнаказанно вел фоторазведку западных районов Советского Союза от Прибалтики до Черного моря и обнаружил много приграничных аэродромов. Разве вы не знали об этом? Самсонов болезненно скривился. – Здесь вопросы задает товарищ подполковник! – рявкнул Прожога. Немец невозмутимо продолжал, не переставая время от времени посматривать на Верину кобуру. – Состав, численность и места дислокации частей ВВС были известны командованию вермахта до начала военной операции. Известно было и то, что лишь двадцать процентов самолетов соответствовали требованиям времени. Остальные восемьдесят – устарели. – Ты уже упоминал об этом, – проговорил Самсонов. – Довольно. Что ещё имеешь сказать? – Просчеты вашего командования привели к большей скученности баз ВВС, – невозмутимо продолжал немец. – Некоторые из них располагались так близко от границы, что попали под удар нашей полевой артиллерии в ночь на двадцать второе июня. У вас не было укрытий для самолетов. У вас их и сейчас нет. Элементарные меры для маскировки! Вы же и ими пренебрегаете! Немец сделал красноречивый жест, и переводчик дал ему прикурить. Ас курил красиво, томно жмуря черные очи. У Тимофея сжались кулаки. – Все это дополнялось слабостью или полным отсутствием зенитных средств на большинстве аэродромов, – закончил свой пассаж ас и умолк. Неужто ждет аплодисментов? Немец огляделся, бросил окурок на пол, растер его подошвой тяжелого ботинка. – Все дело во внезапности, – проговорил кто-то в наступившей тишине. – Was? [3] Услышав перевод, немец продолжил: – Большая часть самолетов была потеряна вами не в результате первого внезапного удара люфтваффе, а в ходе последующих дневных налетов немецкой авиации, пожинавшей плоды хаоса и неразберихи на авиабазах СССР. У нас складывалось ощущение, что единой тактики не существует вовсе, что командиры авиаполков Красной Армии действуют на свой страх и риск! Будто ваше руководство устранились от выполнения своих функций. Может быть, поэтому не было отдано своевременных приказов о рассредоточении авиации? – Где вы воевали? – едва сдерживая гнев, проскрежетал Самсонов. – На Западном фронте. Должен вам сказать, что особое внимание мы уделили советским авиаполкам, оснащенным новейшей боевой техникой. Я сам участвовал в налетах на двадцать шесть ваших аэродромов. – Вы располагаете конкретными цифрами? – спросил Томалевич. – У меня плохая память на цифры, – но простоватое лицо аса внезапно сделалось замкнутым. А немец-то не так прост, как желает казаться. – Скажу о главном. К концу первого дня войны некоторые из соединений ваших ВВС практически полностью утратили военное значение. В основном речь идет об истребительной авиации. – Конечно! – проговорил Генка. – Сколько мы летали без прикрытия? – Я смотрю на вас и вижу настоящих героев, – нимало не смущаясь, продолжал ас. Последнюю фразу он произнес по-русски, не надеясь на переводчика. – Чюдо-витиязи. Сказка! Миф! Потом он снова перешел на родной язык. Переводчик произносил слова, неотрывно глядя на командира полка. – Если бы не ваше бездарное руководство! Оно профукало вашу державу! С такими героями, как вы, можно было бы завоевать весь мир, а вы не смогли и своего удержать. Что он несет? Мне продолжать, товарищ полковник? – Скажи ему: чужого нам не надо, а своего не отдадим. Всё вернем. Пусть попомнят! Немец продолжал говорить. Самсонов рычал, летчики гомонили, Томалевич записывал что-то в блокнот, Прожога крыл всех и каждого по матери, призывая наконец умолкнуть. Переводчик растерянно переводил взгляд с говорливого пленника на полковое начальство и обратно. Под шумок Вера и ас зацепились языками. Пленник быстро понял, что его собеседница хорошо понимает немецкий язык, но немного стесняется говорить. Тимофей видел: собеседники смотрят друг на друга с неподдельным интересом. Причем немец – без всякой враждебности. Тимофей приблизился. Теперь ему было слышно каждое слово. Постепенно утих общий гомон, в блиндаже снова воцарилась тишина. Все слушали троих: немца, Веру и переводчика. – Выходит, вы совсем нас не боитесь? – холодно спросила Вера. – Почему же? Боимся, – ас печально улыбнулся. – Мы боимся Господа Бога. Спросите, почему? Вера покачала головой. – Я всё равно отвечу. – Немец не отводил от неё пристального взгляда. Что это? Неужто вожделение заметил Тимофей в глазах этого обреченного страшной судьбе, потерпевшего поражение, осужденного за неправое дело, окруженного врагами человека? – Велико число немецких истребителей, которые разбились из-за попадания в них обломков сбитых вражеских самолетов. В других случаях они сталкивались с подбитым самолетом или были таранены самолетом, который только что сбили. Не один немецкий пилот лишился жизни таким образом. Голос переводчика внезапно дрогнул. Вера вскочила с места, с грохотом уронив табурет на пол. – В этих фактах можно увидеть еще одну характеристику воздушной войны на Востоке, – ас продолжал говорить спокойно, будто толковал о чем-то отстраненном, лично его не касающегося. Он глаз не сводил с Веры, а та беспокойно бегала от стены к стене, не обращая внимания на строгие окрики начальства. Наконец она заметила Тимофея, приблизилась к нему, стала рядом, навалилась плечом на его плечо. – С одной стороны, пилоты пытаются подобраться к противнику как можно ближе, – продолжал вещать немец. – В результате этого большинство побед одерживается в ближнем бою, а с другой стороны, столкновения происходят на относительно малой высоте, что не всегда позволяло спастись, используя парашют. За неимением других средств таран стал вашим основным оружием и потому мы боимся вас. Может быть, стоит освоить другие средства борьбы? Взять на вооружение опыт люфтваффе? |