Книга Черный рыцарь, страница 52 – Ольга Крючкова

Граф Клермонский всё отчётливее сознавал: осада Безансона может затянуться на неопределённое время. В то же время гарнизон города также располагал метательными машинами. Тем паче стены Безансона были укреплены ещё и аркбаллистами, стрелы которых была настолько мощными, что пробивали человека насквозь. Достигнув Понтарлье, графы Клермонский и Савойский созвали военный совет. И вскоре они пришли к выводу, что Безансон является шедевром градостроительства, а его архитекторы – гениальными людьми. Ибо город непреступен!

Напрашивался только один вывод: длительная осада города.

Коннетабль графа Клермонского предложил разделить силы: часть из них (савойцы) пойдёт на замок Доль, часть – на Безансон. Доль менее защищён, он не выдержит ударов осадных орудий и падёт в течение недели. Рено III расположит в нём свою резиденцию.

Ригор внимательно слушал обсуждение предстоящей осады Безансона и Доля. Неожиданно для всех он предложил:

– Надо хитростью проникнуть в Безансон. Пока мы будем его мучительно осаждать, узурпатор расправится с пленниками.

Граф Клермонский смерил виконта цепким взором. Он был уверен, что Агнесс, ребёнка и Режины уже нет в живых. Но решил промолчать по этому поводу.

– Что вы предлагаете, виконт?

– Вассалы виконтессы де Монбельяр отправятся в Безансон, чтобы лично принести клятву верности Франциску I. Сам же я прибегну к уже испытанному средству: переоденусь в трубадура, и предо мной будут открыты все двери резиденции. По крайней мере те, что ведут её на женскую часть. Поникнув в замок, мы достоверно узнаем: живы ли пленники. Затем постараемся отворить ворота…

Графы Клермонский и Савойский переглянулись.

– Это невозможно! – воскликнули они одновременно.

– Почему же? – резонно возразил Рено III. – Прекрасная идея, просто всё надо продумать до мелочей. Если вассалы виконтессы проникнут таким образом в город, то могут вести подрывную деятельность изнутри.

В конце концов графы Клермонский и Савойский, их коннетабли и маршалы согласились с авантюрным предложением виконта де Верэна.

* * *

Ригор тщательно отобрал рыцарей, коим предстояло сыграть роль вассалов Матильды. Это были закалённые в боях воины, уже немолодые, давно перешагнувшие свой тридцатилетний рубеж и принимавшие участие в Крестовом походе. Поэтому военных навыков, смелости, выдержки им было не занимать. А если необходимо, они с готовностью встретили бы смерть с мечом в руках.

В первую очередь сами вассалы виконтессы, в том числе и Жан де Лер выразили горячее желание отправиться в Безансон.

Ригор безмерно уважал де Лера. Вероятно, это чувство укоренилось в нём ещё с юности, когда де Лер пытался обучить его рыцарскому ремеслу. И надо сказать, хорошо это сделал. Пусть Ригор проиграл свой первый копейный поединок, но мечом, алебардой, цепом и булавой владеть научился. Всё это пригодилось ему в дальнейшем. Но главное – де Лер заставил Ригора почувствовать себя не сыном торговца, не странствующим трубадуром, сладкоголосым дамским угодником, но – рыцарем.

Де Леру минуло сорок пять лет. В рыцарских турнирах он давно уже не участвовал, но для вылазки во вражеский стан был человеком наиболее подходящим. Его стать и благородные седины невольно вызывали уважение и доверие, а опыт, полученный в военных кампаниях и Крестовом походе, был просто бесценен. Поэтому по поводу кандидатуры де Лера у Ригора сомнений не возникло. Ещё несколько вассалов виконтессы с согласия Ригора присоединились к отряду, намеривавшемуся принести «вассальную клятву»

Остальных кандидатов Ригор набрал из числа преданных воинов графов Клермонского и Савойского. Ещё раз, оценив боеспособность рыцарей и обдумав предстоявшую авантюру, он решил, что с таким отрядом – сам дьявол не страшен. Ну а если им предстоит умереть, то смерть они примут достойно – решили рыцари. Правда, Ригору умирать вовсе не хотелось, а вернуться в свой замок, овеянным славой.

Отряд Ригора, как и подобает в подобных случаях, должны были сопровождать пехотинцы, вооружённые алебардами, а также лучники.

Матильда, к вящему удивлению Ригора, выразила горячее желание сопровождать отряд.

– Я не брошу своих вассалов в трудный момент. А и потом, если мятежники увидят во главе отряда женщину с вдовьим гербом, то бдительность их ослабнет. А уж я, зная слабость графа Ла Доля к женскому полу, приложу к тому все усилия.

Флоранс, присутствовавшую при этом разговоре, охватило сильное волнение.

Ригор схватился за голову.

– Это безумие! Поймите! Эта авантюра не для женщин!

– Мой муж погиб в Крестовом походе. Детей у меня нет, – спокойно констатировала Матильда. – Чего мне бояться?.. Я – в ответе за своих вассалов и намерена отправиться в Безансон. Не сомневаюсь, что пригожусь вам.

Флоранс в знак солидарности с госпожой приблизилась к ней и обняла за плечи.

– Вот уже много лет я служу вам. Вы мне – не просто госпожа, но – сестра. Я не оставлю мужа и вас, Матильда! Если Жану суждено погибнуть, я разделю его участь. Наш сын уже взрослый и сможет позаботиться о себе сам.

Ригор не смог противостоять двум женщинам, наделённым незаурядной силой воли, и сдался.

* * *

Матильда в сопровождении вооружённого отряда покинула Понтарлье. Она прекрасно знала: стоит им покинуть окрестные земли, как они могут подвергнуться серьёзной опасности, ибо в направлении Безансона хозяйничали разъезды Ла Доля.

Отряд отъехал от Понтарлье на расстояние десяти лье, день клонился к вечеру. Надо было искать ночлег. Де Лер почувствовал запах жареного мяса и, пришпорив лошадь, приблизился к карете виконтессы.

– Ваше сиятельство, скоро постоялый двор. По крайней мере здесь он располагался пять лет назад. Какие будут приказания?

Матильда и Флоранс устали от изнурительной дороги и мечтали об отдыхе.

– Думаю, нам надо остановиться, отужинать и переночевать…

Не успела виконтесса закончить фразу, как послышался стук копыт. Из-за поворота дороги появился вооруженный разъезд.

Де Лер положил правую руку на навершие меча.

– Не делайте этого… – остановила вассала виконтесса. – Они только и ждут того, что мы окажем сопротивление.

В этот момент Ригор пожалел, что вооружён лишь лютней и облачён в наряд трубадура.

Карету Матильды окружили вооружённые всадники. На их сюрко она отчётливо различила герб с изображением оленя, означавшим превосходство над неприятелем, силу и волю к победе. Но Матильда, учитывая численное превосходство «оленей», не собиралась доставить им удовольствие ни страхом, ни бессмысленным сопротивлением.

Матильда выглянула из кареты и произнесла, как можно спокойнее:

– Славные воины барона Ла Доля, кто у вас главный?

От отряда отделился всадник и приблизился к карете почти вплотную.