Онлайн книга «Старухи»
|
«Захочу – полюблю, Захочу – разлюблю Бо-га-ты-ря-а-а-а…» Не дав Гламурнице допеть, вскочила со скамейки Хулиганка с частушкой: Говорит старуха деду: – Я в Америку поеду. Поступлю в публичный дом, Буду жить своим трудом. Старухи сначала ахнули от неожиданности, а потом расхохотались. Смеялась у своего окошка и Елена Олеговна. Хулиганка, раззадоренная успехом, продолжила: А мой милый – мильцанер, Не боится драки, Потому что у него Пистолет на сраке. – Хватит, Нинка! Уймись! – захлёбываясь смехом, простонала Монашка (Евдокия). – Да почему же «уймись»?! – вступилась за Нинку-Хулиганку Ульяна. – Кому плохо от её частушек?! – Давай, Нинка! Спой ещё! – закричали старухи. И Нинка спела: Мой милёнок тракторист, Ну а я – доярочка. Он в мазуте, я – в говне, Чем же мы не парочка? – Ещё, Нинка! Ещё давай! – кричали старухи. И Нинка «зазвездилась»: – Сейчас дам. У меня их, этих частушек…! Мы сидели с милкой рядом, Обнимались горячо: Она выбила мне зубы, Я ей вывихнул плечо. Не переждав смеха, Нинка запела следующую частушку: Я нашла заначку мужа И купила сапоги. Больше мне они не нУжны, Он мне вырвал две ноги. Каждую из своих частушек Нинка сопровождала «пританцовкой» и «припевкой»: – Ух-тюх-тюх-тюх! Ух-тюх-тюх-тюх!.. Старухи (одна, вторая, третья), приподнимая юбки, со смехом бежали в кусты, смеялись в кустах, продолжали смеяться, выйдя из кустов, и на обратной дороге к скамейке. Нинка «выдохлась», и Ульяна предложила продолжить «концерт» другим старухам: – А что, девчата? Не одна же у нас Нина такая частушечница! Кто следующий? Выходи! – После Нинки?! – А что тут такого?! Старухи стали отнекиваться: – Да что ты, Ульяна?.. – Что? Никто не осмелится? – Я, пожалуй, осмелюсь! – сказала Гламурница. Старухи со словами одобрения захлопали в ладоши: – Давай, Люся! – Молодец! Гламурница встала перед подругами и запела свою частушку: Охмуряла я парнишку, Ой, молоденький какой! И на вид совсем зелёный! Оказалось – голубой… Старухи захохотали, откинувшись назад, а у себя дома на маленьком стульчике, у самого окошка, слушая частушки «приозёрных» старух, хохотала Елена Олеговна. Совершенно неожиданно привстала Монашка-Евдокия. – У меня только одна частушка есть, а больше… не знаю… – Давай свою частушку! И Дуняша спела: В клубе дяденьку судили, Дали дяде десять лет. После девушки спросили: «Будут танцы али нет?» Старухи аж закричали от восторга. – У меня – политические частушки! – с места крикнула Анна-Историк. – Пойдёт? – Пойдёт! Дума думает раз двести, Все решают, отклоняют. Аж мозоль натёрли в месте, На котором заседают. – Точно, точно! – «запричитали» старухи. – Верно как схвачено! – А еще у меня не совсем приличная есть, – продолжила Анна. – Вы уж простите… – Не бойся, Анюта! Простим! Ещё и спасибо скажем! – Ну, тогда слушайте: Мой милёнок – демократ Лысоват да жидковат. А достанет рейтинг свой — Не мужчина, а герой. Долго после этой частушки не могли успокоиться старухи. А потом пели еще! И «такими» словами, какие в порядочном обществе не должны бы употребляться, но… Говоря о планах НАТО, Не могу, друзья, без мата. Да и вообще, друзья, Не могу без мата я! – А у меня специально для Ольги! Про Ельцина! – вскочила Нинка-Хулиганка. Если б весь народ собрать, Организовать умело, Можно солнце обоссать — Вот бы зашипело! – Ой! Ой! – застонали старухи. – Прекрати, Нинка! Ей больше не надо петь! Смеялись все. Не смеялась только одна старуха. Политик-Ельцинистка. За весь «концерт» она ни разу не улыбнулась. А в ответ на частушку Хулиганки плюнула и зло проговорила: – Дуры – они и есть дуры… Смех притих… – Пойдем-ка мы с вами… – начала Ульяна. – На х… – продолжила Хулиганка. – Почти что… В лес. Разленились вконец, а зима на носу. – Может, завтра? – заканючила Нинка. – И завтра пойдём. А теперь… Идите за корзинками… Старухи встали со скамейки и направились в сторону домов. Не пошла только Ельцинистка. Она сидела, пока её подруги не скрылись из виду, а потом встала и пошла в другом направлении. «Ну и хорошо, что ушли! – подумала Елена Олеговна. – А то вообще ничего по дому не делаю… Куда это годится?» * * * Вечером старухи не пришли. Елена Олеговна даже заволновалась: «Все ли у них в порядке?» Но утром пришли. Не было только Ельцинистки. Старухи обсуждали вчерашний поход в лес и гадали, куда могла подеваться Ольга… Через некоторое время та «появилась на горизонте». Странное дело, но увидев Ольгу-Ельцинистку, старухи обрадовались. – Слава Богу! – сказала матушка Евдокия и перекрестилась. – Куда ты делась? Разве можно так? – А что такое?! – спокойно и даже чуть надменно поинтересовалась Ольга. – У вас что-нибудь случилось? – Ничего не случилось, – ответила Историк Анна. – За тебя переживали. Куда пропала? Мало ли что!.. – Я имею право быть там, где хочу и тогда, когда хочу. И говорить, что хочу. Старухи примолкли. Ольга-Ельцинистка уселась поудобнее на камень напротив скамейки, обвела всех суровым взглядом и заговорила: – Я хочу сказать… – и замолчала. – Говори уж! – приказала Ульяна. – Я хочу сказать… главную правду о… Ельцине. |