Книга На Сибирской флотилии, страница 29 – Геннадий Турмов

Он побывал в Германии, Франции, Швейцарии. Владея в совершенстве немецким языком и немного слабее французским и английским, Вологдин не нуждался в переводчиках, свободно общался с иностранными инженерами и собрал богатейший материал по паровым котлам, который весьма пригодился ему в дальнейшей работе. К тому времени он уже завершил перевод с немецкого на русский книги Бауэра и Лаше «Морские паровые турбины» издания Рикера и широко использовал ее при чтении лекций в Политехническом институте.

Первый вопрос, который задала ему Екатерина Александровна после возгласа: «Ох, как я соскучилась!» и последовавших поцелуев, был неожиданным:

– Ну, рассказывай, Виктор, какие театры у них, какие постановки ставят? Часто ли Шекспира играют?

– Катюша, ну какие театры, какой Шекспир? Я до того на заводах уставал, что по вечерам едва до постели добирался.

– Ну а люди-то как живут? – продолжала допытываться жена.

– Живут, как и везде, как и у нас: и хорошо, и плохо, – пошутил Виктор Петрович. – Конечно, чистоте и порядку у них можно позавидовать, – добавил он и принялся рассказывать о своих впечатлениях.

Рассказ затянутся до позднего вечера.

– Нам еще долго догонять их как в технике, так и в умении жизнь обустраивать, – подытожил он повествование.

Привыкший к труду с детского возраста, когда уже в 14 лет он перешел на самообеспечение, зарабатывая репетиторством, Виктор Петрович набрал себе работы выше всякой нормы. Начав работать еще до окончания института, он все повышал нагрузку и с 1914 по 1918 год работал в четырех местах: преподавал в Коммерческом училище, Политехническом институте и Институте путей сообщения, а в 1914 году его перевели в Морское ведомство и назначили прорабом Главного управления кораблестроения по электротехнической части.

Вот тогда-то и произошла встреча с Дмитрием Мацкевичем, определившая их дальнейшие судьбы.

Прошло десять лет с того времени, когда Мацкевич отправился служить на Дальний Восток, а Вологдин продолжал учебу в Морском училище. Они уже обзавелись семьями, достигли определенного положения в обществе.

Есть люди, от встреч с которыми память остается надолго, как бы ни мимолетно была встреча, люди не просто умные и добрые, а побуждающие и других делать добро. К таким относились Виктор Петрович и Дмитрий Александрович.

Встреча произошла до обыденного просто, на одном из заводских совещаний по вопросам поставки электрооборудования на строящиеся корабли.

Вологдин первым подошел к инженер-механику, капитану 2-го ранга с открытым славянским лицом, шкиперской бородкой и намечающейся лысиной.

Виктор Петрович и сам страдал от того, что волос на голове становилось все меньше и меньше.

– Бывший воспитанник Морского инженерного училища, – назвав себя, представился он.

– Виктор, неужели это ты? – искренне удивился Мацкевич. – Пройдем ко мне в кабинет, поговорим.

Они проговорили не один час, вспоминая и время обучения в училище, и события, произошедшие после этого.

Встречи стали регулярными. Их сблизили не только увлечение шахматами, но и любовь к музыке.

Подружились и их жены. Заядлая театралка Екатерина Александровна нашла в Марии Степановне родственную душу, и они нередко посещали вдвоем театры, оставляя на попечение мужей детей и семейные заботы.

Между тем служба и преподавание отнимали у Виктора Петровича много сил, на отдых времени почти не оставалось. В соответствии с «Табелем о рангах» ему были пожалованы за выслугу лет чины титулярного советника, коллежского асессора, светло-бронзовая медаль «В память 300-летия дома Романовых». Перед самой революцией Виктору Петровичу Вологдину был высочайше пожалован (опять же за выслугу лет) орден Святого Станислава 3-й степени.

Будучи сугубо штатским человеком, Виктор Петрович питал пристрастие к униформе. Вероятно, этому способствовала обстановка, в которой он воспитывался, жил и работал.

Во-первых, реальное училище, все годы обучения в котором требовали соблюдать форму одежды.

Затем Морское инженерное училище – тоже специальная форма. Студентом Санкт-Петербургского политехнического института он носил тужурку с вензелями на погонах и фуражку с кокардой.

В институте путей сообщения, где Виктор Петрович преподавал, он обязан был соблюдать все те же правила одежды и носил на занятия форменную тужурку и фуражку с перекрещенными молотком и гаечным ключом.

Став коллежским асессором, а затем и надворным советником, носил мундир морского ведомства.

С началом Первой мировой войны вся промышленность России была поставлена на военные рельсы. Ко всем своим нагрузкам Виктор Петрович стал преподавать еще и в офицерской автомобильной школе и в морских гардемаринских классах.

К 1916 году в семье Виктора Петровича стало уже трое детей: родились двое сыновей – Игорь и Дмитрий.

Несмотря на войну, жизнь шла своим чередом. Братья Вологдины служили и работали, вкладывая все свои силы и умения для укрепления боевого могущества флота. Инженер-капитан 2-го ранга Владимир Петрович был техническим директором франко-русского завода, Виктор Петрович, помимо преподавательской деятельности, работал прорабом Главного управления кораблестроения.

Валентин Петрович конструировал и испытывал генераторы для радиостанций Балтийского флота.

Все реже стали собираться друзья на шахматные баталии и музыкальные посиделки в квартире Мацкевичей.

В 1917 году после отречения от престола Николая II, последовавшей затем революции и Гражданской войны друзья оказались перед нелегким выбором. Через год жизнь в Петрограде стала еще невыносимей. Налаженный быт разбился о реалии смутного времени.

Друзья собрались на квартире Мацкевичей в последний раз, Дмитрий Александрович нередко рассказывал о своей жизни во Владивостоке во время Русско-японской войны. С особым чувством и непреходящим удивлением он говорил о том, что поутру хозяйка дома, где он жил, выходила на крыльцо и брала разложенные на нем на чистых тряпках свежие овощи, зелень и молоко. Все это поставляли местные корейцы и китайцы за невысокую плату по заранее установленной договоренности. А какие там рыбные базары, красная икра и крабы! Друзья недоверчиво покачивали головами.

Конечно, не это послужило причиной для принятого решения пробиваться на восток.

Главным было то, что во Владивостоке высадились войска Японии и Антанты. Владивосток был объявлен открытым международным городом.

Устроиться там имеющим морскую специальность и неплохую квалификацию можно будет без труда, решили друзья.

Гражданская война полыхала по всей России. Куда бы ни пойти, куда бы ни податься на все четыре стороны: на севере и юге, западе и востоке.

На севере с малыми детьми делать нечего, на западе – сплошная заграница и немецкая оккупация, на юге – настоящая война и кровавые битвы.