Онлайн книга «Экипаж машины боевой»
|
– Извините, – раздался за спиной приятный баритон. Упоров обернулся. Перед ним стоял тот самый Аполлон и с видимым дружелюбием разглядывал его. – Извините, – вкрадчиво повторил он, – я вижу, вы тоже один и тоже скучаете. Володя как раз отошёл к винной бочке и возвращаться пока не собирался. – Да не то чтобы скучаю… Загораю… – А вы любите театр? – неожиданно спросил незнакомец. – Люблю. А что? – оторопел Упоров. Собеседник широко улыбнулся: – Ой, простите великодушно. Забыл представиться. Меня зовут Эдуард. Я – помощник режиссёра Львовского театра Советской Армии. Мы тут на гастролях. А вы, как я понял, тоже к армии имеете какое-то отношение… – Как вы догадались? – растерялся Упоров. Эдуард рассмеялся, обнажив ровные, ослепительно белые зубы, как сказал бы, если бы хватило фантазии, знаменитый писатель, «такие же белые, как снег на перевале»: – Ну, это совсем нетрудно. Причёска, манеры… Потом, этот офицерский загар – кисти рук и шея. Такой загар бывает только у зэков и у офицеров. На заключённого вы совсем не похожи. Значит – офицер. Я ведь угадал? Упоров кивнул. – Но вы не сказали, как вас зовут… – Василий, – представился Упоров. – Какое замечательное у вас имя – Василий. – Главное – редкое, – пробурчал Упоров, но обаяние Эдуарда обезоруживало. Эдуард всё с тою же вкрадчивостью в голосе сказал: – Собственно, я хотел пригласить вас, Василий, на спектакль нашего театра. – Когда? – Сегодня вечером. У нас идёт водевиль «Сватовство гусара». Вещица лёгкая, развлекающая. – Водевиль – это хорошо… На водевиль, пожалуй, приду. Только не один, с товарищем. Эдуард обрадовался: – Конечно, приходите с вашим другом. Я буду ждать вас у служебного входа в театр в половине седьмого. – А с актрисами познакомите? – неожиданно для себя самого выложил Упоров давнюю мечту завязать близкое знакомство с какой-нибудь служительницей Мельпомены. Эдуард, окинув его понимающим взглядом, заверил: – Конечно, конечно. После спектакля посидим, выпьем вина. Пригласим наших девушек. Они у нас просто загляденье. Так придёте? – Придём. Эдуард крепко пожал Упорову руку и, сославшись на репетицию, собрал свои пожитки и покинул пляж. Упоров почесал затылок и пришёл к выводу, что неожиданное приглашение, сулящее, возможно, любовные приключения, в общем-то, приемлемо и внесёт хоть какое-то разнообразие в похожие один на другой дни пребывания у моря. Оставалось только уговорить Володю. Тот долго сопротивлялся: – Чё я не видал в этом театре? – С актрисами познакомимся… С настоящими… – Да на кой они мне… – отнекивался Володя. – К тому же ты знаешь, на турбазе режим. Не успеем со спектакля вернуться, корпус закроют, будем на улице куковать! Упоров заверил: – Не бойся, успеем, – и подмигнул: – А буфет, знаешь, в театре какой? И коньяк, и бутерброды с икрой! К тому же этот Эдик обещал «поляну» после спектакля накрыть… Володя согласился. Эдуард встретил их у служебного входа, проводил в директорскую ложу и, попросив задержаться после спектакля, удалился. Водевиль оказался и вправду лёгким и непринуждённым. Молодые актрисы порхали по сцене, как бабочки. Все они были милы, ярко загримированы, в нарядных платьях прошлого века. Упоров старался угадать, кого именно приведёт Эдуард. В перерыве посетили буфет, приняли на грудь по сто граммов коньяку. И второе действие пролетело ещё стремительней. После спектакля Эдуард влетел в ложу и с порога, рассеивая все сомнения Володи в серьёзности его обещания «накрыть поляну», вдохновенно пригласил: – А теперь ко мне, друзья! Гостиница буквально в двух шагах от театра… – А как же актрисы? – напомнил Упоров. Эдуард улыбнулся: – Актрисы придут позднее. Им же надо снять грим и переодеться. В номере у Эдуарда был щедро накрыт стол. Две бутылки самого дорогого армянского коньяка, шпроты, бутерброды с ветчиной и копчёной колбасой, ваза с краснобокими яблоками и чёрным виноградом. Володя заметно повеселел, да и у самого Упорова глаза от таких дефицитных яств заблестели. Эдуард жестом хлебосольного хозяина пригласил к столу. Выпили по одной, по второй, по третьей. И Эдуард вдруг заговорил по-немецки: – Es blasen die blauen Husaren… У Володи и Упорова вытянулись лица. Эдуард, раскрасневшийся от выпитого, пояснил: – Это Гейне. «Трубят голубые гусары, Верхом из ворот выходя…» – и обратился к Упорову: – Вы любите Гейне, Василий? – Актрисы-то когда придут? – вопросом на вопрос отозвался Упоров. – Скоро уже… Они выпили снова. Открыли вторую бутылку. Эдуард ещё порывался что-то читать из Гейне. Да так напыщенно и театрально, что Володя вышел в коридор покурить. – Где же актрисы? – поглядев на часы, стрелки которых показывали, что до закрытия корпуса им не успеть, тревожно спросил Упоров. Эдуард странно посмотрел на него и мягким, вкрадчивым голосом произнёс: – Какой у вас красивый профиль, Василий. Просто как у римского кесаря… Упоров недоумённо вытаращился на него, как сказал бы знаменитый писатель, «по-бычьи ворохая глазами»: – В чём загвоздка, Эдуард? Актрисы не придут?! Эдуард протянул руку через стол и положил её на руку Упорова: – А зачем нам актрисы, Вася? – Как «зачем»? – вскинулся Упоров. – Ты же обещал! Эдуард заговорил быстро и вкрадчиво, глядя прямо в глаза Упорову: – Зачем нам актрисы, Вася… Оставайся со мной. – А Володю куда? – не понял Упоров. – Володя пойдёт на турбазу. – А я как же? – А ты останешься… Останешься и испытаешь такое, что тебе и не снилось. Никакие актрисы этого дать не смогут. А я дам. На всю жизнь запомнишь… Упоров, конечно, знал по рассказам людей бывалых, что существуют такие мужчины, которые любят мужчин. Но сам никогда с ними не сталкивался. Он мгновенно вспотел. Резко выдернул руку из-под горячей руки Эдуарда. Вскочил и сделал шаг назад, роняя стул, на котором сидел. Вслед за ним вскочил и Эдуард. В этот момент в номер вошёл Володя. Упоров возопил: – Вова, он же «голубой»! – Чё! Кто «голубой»? – не понял Володя. |