Онлайн книга «Не отпускай мою руку»
Лаборатория человечества. Этот остров — терраса, пристроенная на краю мира для того, чтобы наблюдать за будущим человеческого рода. В тени, во вьетнамках, со стаканом пунша в руке. Кристос останавливается на Мишу-Фонтен — идущей под уклон маленькой улочке со ржавыми машинами по обеим сторонам. Можно подумать, что это свалка металлолома, а на самом деле — стоянка. Дом Имельды — четвертый от угла. Перед домом, сидя на трех трухлявых досках, заменяющих ступени крыльца, курят трое мальчишек. Назир — старший из сыновей Имельды. Ему пятнадцать. Длинные тощие ноги — будто аист шорты натянул. Выдохнув дым, он поднимает глаза на Кристоса. — А, это ты, Деррик? [28] Я-то думал, ты ловишь врага общества номер один. В пяти метрах от них орет радиоприемник, стоящий на пластиковой канистре. Облава на Марсьяля Бельона заменяет вечерний телесериал. Назир, снова затянувшись, прибавляет: — Я-то тебя держал за Джеймса Бонда… Кристос ставит ногу на ступеньку. — Я отдыхаю, малыш. Видишь ли, Деррик тоже спит, жрет и срет. То же относится и к Джеймсу Бонду. Оба приятеля Назира захихикали. А Назир — нет. Он уже изображает из себя скептика. — Не понимаю, что моя мать в тебе нашла. Зорей, сыщик. И к тому же тупой. Кристос поднимается на две ступеньки, смотрит на подростка сверху вниз. — Но романтик. Ты должен усвоить урок, малыш. Спать, жрать и срать — но романтично. В этом весь секрет. Ну ладно, дай-ка мне курнуть… Назир зажимает окурок между пальцами, прячет руку за спину. — Не трогай, дядя, это запрещенное вещество… — Тем более. Не забывай о том, что разговариваешь со служащим, который давал присягу. Подросток с вызовом сверкает глазами. — Да что ты? — Да-да! В наказание отдавай косячок, а заодно и пакет с травкой, который ты прячешь в кармане. Конфисковано! Назир, нисколько не смутившись, вытаскивает из кармана пакетик с листьями и трясет им перед жандармом. — Ты об этом говорил, дядя? Я тебе его уступлю за полторы сотни евро. Это стоит вдвое дороже, но ты ведь почти родственник, верно? Кристос протягивает руку. — Продано. Деньги я оставлю твоей матери. — Еще чего… Пластиковый пакетик снова исчезает в кармане. Назир вытащил оттуда всего один листик. — Ну, бери, Деррик, — он протягивает его Кристосу, держа между большим и указательным пальцами. — Подарок от фирмы! Травка из нашего огорода, утром только сорвана… Когда Кристос, с сигаретой в руке, входит в дом, Имельда стоит к нему спиной, наклонившись над раковиной. Трое детишек, Дориан, Жоли и Амик, сидят рядком с краю стола. — Кристос, какого черта! — вопит Имельда не оборачиваясь. — Брось сигарету! Полицейский вздыхает. — Только не при детях! К Назиру это тоже относится, я все слышала. Ты не должен его поощрять, ему всего пятнадцать. Он берет с тебя пример… Кристос покашливает. — Ну да, я для него пример, а как же! Скажи еще, что я его приемный отец, раз уж на то пошло. Имельда, со мной этот дешевый психологический шантаж не пройдет. Чашки и тарелки стукаются о выщербленный фаянс. Ножи и вилки с грохотом сыплются в раковину. — Сейчас же потуши сигарету. А завтра ты для начала отберешь у него пакет с травкой, а потом выдернешь всю, какая растет в саду. Не хочешь быть в роли отца, так побудь хотя бы в роли полицейского. Кристос тушит окурок об пол. Дотягивается до бутылки рома и плюхается на деревянную табуретку. — Ничего не скажешь, вечер удался… Развернувшись, Имельда одним движением сгребает стоящие перед детьми тарелки и стаканы. — Я слушала новости. В Сен-Жиле дела серьезные. Я не ждала тебя так рано. Белый ром обжигает нёбо младшего лейтенанта. — Одним придурком больше играет в прятки, одним меньше — от этого мало что меняется… Имельда пожимает плечами. Чиркает спичкой, зажигает газ под низкой алюминиевой кастрюлей. — Спорю, ты ничего не ел? Кристос только кивает в ответ. Он обожает эту черную богиню. Обожает ее карри. Обожает сидеть в ее хижине-развалюхе. Как только он допивает ром, Жоли запрыгивает к нему на колени. Ее длинные курчавые волосы пахнут шампунем на кокосовом молоке. — Расскажешь мне историю про злодея? Кристос отодвигает бутылку подальше от девочки. — Про настоящего злодея? — Угу-у-у-у. — Историю про злодея, который убивает креолов большим ножом? Который убивает свою жену, чтобы не делить с ней маленькую дочку? Жоли хохочет. — Ага-а-а-а! Имельда убирает посуду в пластиковый кухонный шкафчик. Кристос сквозь бутылку рома смотрит на ее царственный зад. Он до безумия хочет ее прямо сейчас. Имельда просто создана для того, чтобы трахаться с ней по-собачьи. Жоли тянет его за рукав. — Ну, Иисус, ты будешь на мамину попу смотреть или рассказывать мне историю? Вот паршивка! Кристос переворачивает девочку вверх тормашками. Она хохочет во все горло. Дориан и Амик, не утерпев, лезут на ринг и получают каждый свою порцию кетча. — Осторожно, горячее, — предупреждает Имельда, ставя перед Кристосом тарелку с карри. — Малышня, ну-ка, живо в постель! Угрожающе замахнувшись тряпкой и тем самым заставив недовольных умолкнуть, она снова поворачивается к Кристосу. — Мне надо с тобой поговорить. Немного попозже, когда останемся вдвоем. И серьезно… — Тогда лучше не надо. Имельда продолжает чуть более раздраженно: — Поговорить про твоего сбежавшего убийцу, идиот! В этой истории, которую нам уже сто раз рассказали по телевизору, меня кое-что смущает. Кое-что странное, о чем, похоже, никто почему-то не подумал… 21 ч. 35 мин. Двадцать минут отдыха. Айя позволяет себе устроить передышку. На двадцать минут — по часам. Она решила, что лучше выбраться из Сен-Жиля, и, как часто бывало, когда ей требовалось собраться с мыслями, доехала на машине до Сен-Поля, чтобы походить в темноте мимо безлюдного кладбища моряков, от пустой рыночной площади до укрытого казуаринами грота Первых Французов. |