Онлайн книга «Не отпускай мою руку»
|
Зюттор хмурится, крутит в руках темные очки. — Отель «Голубая лагуна». Я сам им его и посоветовал. — Почему именно этот? — «Голубая лагуна» — это полсотни хижин на сваях, прямо на воде. Мои клиенты долго раздумывать не стали. — И что, в понедельник после Пасхи там нашлись места? — Управляющие друг друга всегда выручают… Кристосу нестерпимо хочется на несколько часов засунуть управляющего в холодильник, а потом ради собственного удовольствия допросить с пристрастием, но есть дела более срочные… — Хорошо. Дайте мне адрес и телефон «Голубой лагуны» и валите отсюда. Зюттор встает и медленно надевает темные очки. Только теперь он замечает Имельду. — А она кто такая? — спрашивает управляющий, уставившись на сидящую за письменным столом негритянку. Тон этого вопроса Кристосу не нравится. Должно быть, управляющие отелями на берегу лагуны больше внимания уделяют кокосовым пальмам, шезлонгам и зонтам, чем кафрам, мальгашам и прочим туземцам, которые работают в этих отелях, скользят невидимыми тенями, наводя порядок. И Кристос решает ответить так, чтобы Зюттору мало не показалось. — Стажер Имельда Каджее. То, что она все время молчит, ничего не значит, она самая умная в нашей бригаде. Зюттор бросает на нее подозрительный взгляд и выходит. 11 ч. 09 мин. — Это гостиница «Голубая лагуна»? Вы говорите по-французски? Собеседник на том конце провода отвечает с акцентом британского студента, затерявшегося в Латинском квартале. — Да, мсье. Чуть-чуть говорю. Я к вашим услугам. Чем могу помочь? — Соедините меня с управляющим! Голос на мгновение замолкает, затем осведомляется: — Не могли бы вы сообщить мне, по какому вопросу… — Полицейский участок Сен-Жиля, остров Реюньон! Вопрос жизни и смерти. У нас тут беглый убийца, приведен в действие план «Папанг», до вас, наверное, дошли слухи? На маврикийского администратора это не производит ровно никакого впечатления. — Хорошо, мсье, сейчас узнаю, может ли она подойти к телефону. Кристоса бесит этот флегматик, который, не отходя от телефона, спрашивает у какого-то Майка, похоже, не более энергичного, чем он сам, на месте ли «мисс Доре». Кто?! — Грациелла Доре? — орет в трубку Кристос. — Это она управляет «Голубой лагуной»? — Да, мистер, но… — Черт, позовите ее уже! На этот раз в трубке слышны торопливые шаги. Шаги удаляются. Кристос смотрит в окно. Этого проныры Зюттора и след простыл. Ждать не пришлось и минуты. Снова послышались шаги, более легкие и неспешные, и на этот раз они приближаются. Высокие каблуки простучали по плитке, может быть, мраморной, остановились. Секундная пауза — и внезапно раздается резкое: — Да? — Грациелла Доре? — Да, я слушаю. — Младший лейтенант Кристос Константинов. Мне поручено расследование по делу вашего бывшего мужа, Марсьяля Бельона. Прежде чем ответить, Грациелла Доре вздыхает с явным раздражением. — Я вчера уже все рассказала тому типу из консульства, который приезжал в отель меня допрашивать. Он меня заверил, что работает в сотрудничестве с полицейским управлением Реюньона. Кристос знаком просит Имельду дать ему папку с делом Бельона. Одной рукой перебирает бумажки. И почти сразу натыкается на три скрепленных листка. Показания Грациеллы Доре, которую допрашивал в воскресенье 31 марта, в 21 час 17 минут, в отеле «Голубая лагуна» на острове Маврикий, Даниэль Колансон. Даниэль Колансон… Кристос смутно его помнит — бывший полицейский, раньше работал в Сен-Дени, после беспорядков в Шодроне [37] впал в депрессию и в конце концов перешел работать в службу безопасности консульства на Маврикии. Им передали эти показания по факсу из центрального управления сегодня утром, перед тем как они рванули к Шанталь Летелье. Он сунул их в папку не читая. Некогда было… И никого они не интересовали. Бельон — преступник. Кроме облавы, ничто не имело значения. — Вы еще здесь, лейтенант? Кристос оторвался от показаний. Некогда ему сейчас копаться в этих бумажках, он должен выиграть время. — С чего вдруг Журдены к вам завалились? Снова вздох, на этот раз в нем слышится удивление. — Какие вы там, в жандармерии, оказывается, непосредственные и прямые! — Да нет, просто время поджимает. — Журдены — это парижский адвокат и его жена? Мне недавно звонил Арман Зюттор, он мой старый друг, и по его просьбе я освободила для них номер. Услуга за услугу. А что, не надо было этого делать? — Почему же? Просто совпадение показалось мне странным. Он думает о том, что Арман Зюттор, скорее всего, уже был управляющим «Аламандой» в те времена, когда Грациелла Доре держала бар-ресторан на пляже Букан-Кано. Один круг… Кристос ведет пальцем по лежащей перед ним бумаге. Строчки прыгают у него перед глазами. — Мадам Доре, вы можете кратко изложить мне то, что рассказали вчера Колансону? — Это радует. Вы вообще в полиции между собой общаетесь? — К сожалению, в последние два дня мы заняты по горло. Так какая у вас версия? — Простите? — Я предполагаю, что вы следили по телерепортажам за побегом вашего бывшего мужа. Сейчас у нас уже три трупа. — Вы хотите услышать мое мнение? Я правильно поняла? — Правильно. — Я вчера сказала этому типу из консульства, что я думаю. Вы ошибаетесь. Во всем, от начала до конца. Марсьяль не имеет никакого отношения к этим убийствам, он и мухи не обидит. Марсьяль Бельон? И мухи не обидит? Кристос чертыхается. Ему надо было не пожалеть времени и прочитать показания Грациеллы Доре. Этот Даниэль Колансон, насколько он помнит, хоть и тяжел на подъем, зато, когда допрашивает свидетелей, проявляет немалую сообразительность. — Ваш бывший муж был осужден за причинение смерти в результате случайного стечения обстоятельств. Он виновен в гибели вашего сына. Спокойный до тех пор голос Грациеллы Доре впервые поднимается до визга — это напоминает эффект Ларсена в плохо отлаженном микрофоне. |