Онлайн книга «Тайный посол. Том 2»
– А она тебя, батько, любит, – сказал Арсен. – Неужто сам не видишь? Палий обнял Арсена за плечи. – Дорогой мой, как это не вижу? Конечно, вижу. И отвечаю ей любовью. Придет время – поженимся. Приезжай поскорее домой, чтобы попасть на свадьбу! – Долгий еще у меня путь, батько. Сначала – в Варшаву, а потом – на Дунай, возможно, под самую Вену. – Да, долгий и опасный. – Я бы не поехал туда… Но там ведь Златка… ждет меня, надеется, что спасу. Палий остановился у ворот, сплетенных из свежей лозы. – Вот здесь живут твоя мать с дедусем! А рядом – Роман со Стехой. – Роман со Стехой? Разве они уже поженились? – Да. Своя семья – своя хата. Что может быть лучше? Хатка, правда, плохонькая, но они молодые – обживутся и поставят со временем новую. Место отменное! Огород ровный, низинный, за ним – левада, луг. Дальше – Унава. Хочешь – разводи гусей, уток. Хочешь – рыбу лови… Я тоже поселился бы здесь. Видно было, что Палий влюблен в эти действительно прекрасные места. Но Арсен слушал его невнимательно. Через плетень он увидел такую знакомую маленькую фигурку… Мать!.. Сердце его неистово забилось, готовое выскочить из груди, а ноги вдруг онемели, будто к земле приросли. Хотел побежать – и не мог. Только смотрел не отрываясь завороженным взглядом. Мама! Маленькая, немного сгорбленная, будничная, как всегда. В свитке, которой, кажется, не будет износа, в сером шерстяном платке и старых заскорузлых опорках. Она стояла у открытой двери хлева и поила из деревянного ведерка небольшую телку пепельной масти. Телка крепко упиралась растопыренными ногами в землю и, подталкивая мордой ведерко, потягивала вкусное пойло. А рука матери гладила ее по шее и за ушами, как ребенка. – Мама! – прошептал Арсен и почувствовал, как комок подступил к горлу. – Мама! – опять позвал он, на этот раз голос его прозвучал хотя и хрипло, но достаточно громко. Мать подняла голову. И вдруг ведерко выскользнуло из ее руки, пойло разлилось по земле. – Арсен! Сыночек! Она быстро, как только могла, засеменила к воротам. Арсен помчался со всех ног и встретил мать посреди двора. Прижал к груди. Целовал ее холодные, огрубевшие от ежедневной работы руки, шептал слова утешения. Мать вытерла кончиком платка мокрые глаза, посмотрела на сына снизу вверх, спросила едва слышно: – Один? – Один, – вздохнул Арсен. – Бедный ты мой, когда ж тебе, как другим, улыбнется долюшка? Когда перестанешь блуждать по свету? – Сейчас, мама, на нашей земле ни у кого нет тихой доли. Одна беда лютует… Так разве могу я сидеть дома? Кому-то нужно со злой недолей бороться! Мать охватила руками голову Арсена, притянула к себе, поцеловала в лоб. – Бедная моя головушка! – И грустно улыбнулась Палию, который стоял поодаль и молча наблюдал за их встречей. Послышался крик. Из соседнего двора простоволосая, с растрепанной пшеничной косой, бежала Стеха. Следом спешил Роман. От крыльца, блестя розовой лысиной, семенил дедушка Оноприй, за ним степенно шагал Якуб. Арсен переходил из объятий в объятия. Радостью светились лица. Для полноты счастья не хватало Златки… Когда улеглись первые бурные чувства, вошли в хату. Она была небольшой, через сени на две половины. Чисто выбеленная, натопленная, пропахшая чебрецом, сушеными грибами, кислицей и желудями. Мать сразу же кинулась к печи, чтобы приготовить обед, но Арсен остановил ее. – Не надо, мама. Я только что пообедал у полковника. А от чугуна горячей воды не откажусь – помоюсь с дороги. Она начала растапливать печь, а сама прислушивалась к разговору. Говорил больше Арсен. Рассказывал о своих приключениях, о Златке, о Ненко, о новой войне, которую готовит султан, о том, что, хотя она направлена своим острием на запад, смертоносным крылом может задеть и Украину. Когда же Арсен сказал, что домой он заглянул совсем не надолго – на одну ночь, завтра пораньше ему снова уезжать, мать побледнела, выпустила из рук ухват, в глазах ее появились слезы. – Ой, горюшко! Куда?.. Не успел на порог ступить, как опять в дорогу торопишься! Арсенушка, сыночек мой дорогой, сколько лет ты вот так мыкаешься! Ну хоть немножко отдохнул бы дома… Чтобы я насмотрелась на тебя, кровинушка моя родная! Арсен подошел к матери, обнял, прижал ее посеребренную голову к груди. – Не плачь, мама! Придет время – вернусь навсегда. Тогда уж никогда не оставлю тебя, голубка моя седенькая! А сейчас – должен… – Опять в Туретчину? – сквозь слезы спросила мать. – И в Туретчину, и в другие края, – уклонился от прямого ответа Арсен. – На этот раз должен вернуться со Златкой. – Дай Боже тебе счастья, бесталанная твоя головушка! – И мать, рыдая, поцеловала Арсена в буйную, давно не стриженную чуприну. Потом, слегка отстранив его от себя, вытерла платком заплаканные глаза и сказала: – Не буду вам мешать – говорите… Весь вечер в теплой хате шел разговор. И если бы не напоминание Стехи, что Арсену нужно отдохнуть, никто бы до утра не сомкнул глаз. Только после полуночи Арсен вымылся, побрился, оставив небольшие темные усы, переоделся в чистое белье Романа и лег спать. А с восходом солнца был уже на ногах. Накормленный и почищенный конь тихо ржал у крыльца, нетерпеливо бил копытом землю, будто чувствовал дальнюю дорогу. Дедушка Оноприй с Якубом приторочивали к седлу саквы и то и дело поглядывали на своего любимца, который в это время прощался с матерью. Посреди двора стояли Палий с Феодосией, Роман со Стехой и Иваник с Зинкой. Все были опечалены. Когда-то еще увидят его? Вышли за ворота. Арсен в последний раз поклонился, и Якуб передал ему повод коня. Но тут Палий положил руку на плечо казаку. – Не торопись! Я провожу тебя немного… Все поняли, что полковнику нужно поговорить с Арсеном наедине, и потому остались стоять у ворот, а они вдвоем пошли вдоль улицы. Вороной конь легко ступал позади, кося черным глазом на стаю воронья, с криком поднявшуюся над вербами. – Значит, во Львов? – спросил Палий, поворачивая за церковью к западной окраине села. – Да, во Львов… Сперва разыщу пана Мартына и уже с ним поеду к королю. Спыхальский знает Варшаву, знаком со многими шляхтичами – он поможет мне… – Было бы лучше, если б ты тоже себя выдал за шляхтича, – посоветовал Палий. – Тогда получишь свободный доступ к владетельным панам. Сам знаешь, каким чертом они на казаков смотрят. Арсен засмеялся: – Ну, за этим дело не станет. Назовусь, примером, Анджеем Комарницким. Разве не по-шляхетски звучит? Я естэм пан Анджей Комарницкий. Неплохо придумано? |