Книга Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight, страница 62 – Vika Anni

– А… я… вы…

– Нет, Эмма, нет, я не заговорил вам зубы, как вы подумали. Я сказал истинную правду. Потому что вы чертовски на нее похожи и потому что с чужим человеком легче поговорить о наболевшем. Но она не вернется. Она не сделает первого шага. А я, как мужчина, не могу предстать перед ней слабаком.

Эмма уже пришла в себя, и теперь в ней заиграла женская солидарность и уважение к неизвестной ей женщине по имени Алина.

– Постойте! Но вы же признаете, что виноваты! Значит, вам нужно извиниться! И вы обязаны сделать первый шаг!

– Не могу: в этом случае пострадают другие, ни в чем не повинные люди. Спасибо, Эмма, мне было приятно пообщаться. Мой помощник свяжется с вами.

Эмма встала и протянула ему руку:

– Мне тоже было приятно пообщаться с вами, я не ожидала, что вы такой, вернее, я ожидала, что вы другой, то есть… – она засмеялась, – вы меня смутили. Удачи вам.

Строгость Эммы сменилась нежностью. Настоящий мужчина, и женщина эта – молодец, вот это характер! И тут совсем некстати ей пришло в голову, что, разыскивая о нем информацию, она наткнулась на его биографию, в которой значились жена и сын. Марина Димчинко. Образ Алины тут же померк в ее глазах. Любовница, желающая разрушить семью! Не могу, в этом случае пострадают другие, ни в чем не повинные люди. Неужели еще остались мужики, которые несут ответственность за семью не на словах, а на деле! Димчинко – потрясающий мужчина, и ей не понадобилось много времени, чтобы понять это. Его поступки говорят сами за себя.

Три дня спустя Игорь доложил Андрею, что все необходимые согласования получены.

– Как вам удалось убедить госпожу Марченко?

– Женская солидарность.

Игорь приподнял брови:

– Не понял.

– Не важно. Слушай, почему она не звонит? Она же понимает, что я безумно скучаю.

Андрей держал в руках рамку с фотографией Алины, поэтому у Игоря не возникло сомнений, о ком говорит шеф.

– Может, сами позвоните? Женщины ждут первого шага от нас.

– Нет, – Андрей подмигнул Игорю.

Андрей не скрывал, что скучает, и выставленная у всех на виду фотография еще раз доказывала это. В глубине души он был уверен, что Алина вернется, надо только дать ей время, и она одумается. И, конечно же, когда Алинка приедет к нему или позвонит, он будет вежлив и ласков с ней. Но сделать первый шаг… было одно но, почему он этого делать не собирался.

Впервые в жизни Нине было совершенно наплевать, насколько богат и влиятелен мужчина, находившийся рядом с ней. Но тем не менее Иван был достаточно состоятелен и имел определенный вес в обществе. К его мнению прислушивались, он принимал решения и отчитывался перед высшим руководством лично по «вертушке», установленной в его кабинете. Он был предан делу, но это не мешало ему зарабатывать на фондовом рынке и недвижимости. Он гордился всем, чего достиг, но этого все равно было недостаточно для того, чтобы он чувствовал себя счастливым.

Иван просил родителей приехать в Москву и жить вместе с ним, но они не захотели покинуть деревню под Новгородом. Старшие брат и сестра, жившие неподалеку от родителей, обзавелись собственными семьями. Он посылал им деньги, и это доставляло ему удовольствие. Но в личной жизни он не был счастлив. С женщинами не ладилось. Он относился к редкому типу мужчин, которым претило заниматься сексом ради секса. Единственная женщина, к которой он испытывал настоящее чувство, предала его, сбежав практически из-под венца. Долгое время он избегал женской компании, но встреча с Ниной все изменила. Он полюбил ее, и она отвечала ему взаимностью. Оба оберегали свои чувства от глаз и ушей посторонних.

Нина теперь приходила в офис не раньше десяти часов и с удовольствием принималась за работу, что не мешало ей время от времени поглядывать на часы, дабы не пропустить час икс, когда надо торопиться на встречу к Ване.

Звонок Алины застал Нину в машине:

– Привет, ты в офисе?

– Привет, на подъезде.

– Надо переговорить. Найдешь время?

– Подъезжай.

Нина вздохнула, искренне надеясь, что речь пойдет не о душевных терзаниях, так как меньше всего любила давать советы в этой области.

В полдень Алина вошла в современный кабинет Нины. И, не раздеваясь, села на диванчик у стены.

– Стройка встала. Надо много денег, миллиона четыре.

– Мы достаточно платим за отопление. Разденься. Я сейчас заварю кофе. И рассказывай по порядку.

– Рассказывать особо нечего. Я должна была предположить.

– Ну, вообще-то да, чему тут удивляться – он владелец компании, а ты никто. Ну что ж, – Нина была несвойственно добра в последнее время, чтобы напомнить, что она ее предупреждала. – Может, все еще решится?

– Нет. Нин, я должна что-нибудь придумать! Больше я не позволю обращаться с собой, как с провинциальной дурой.

Нина восхищалась силой воли Алины, но чем она могла помочь?

– Может, отбросишь гордость и попросишь Димчинко? У него есть и деньги, и возможности. Он положит твоего Аркашу на лопатки, и что-то мне подсказывает, не без удовольствия.

– Никогда. Нина, он не должен узнать о том, что произошло! – Алина с подозрением посмотрела на подругу.

Нина подняла обе руки вверх:

– Конечно, нет, о чем ты подумала?

– Ты поняла.

– Послушай, если бы я хотела играть в игры, я бы никогда не рассказала тебе о том звонке.

Нина имела в виду звонок Димчинко, в котором он коротко и ясно ей сказал: «Сообщи мне, если ей потребуется помощь». Она успокоила подругу:

– Расслабься, я не собираюсь ему ничего говорить, хотя, если бы я была на твоем месте…

– Нина, я знаю, не продолжай!

– А Ботовский? Харченко? Сумов? Неужели ни у кого из знакомых не перехватить сумму?

– Как ты себе это представляешь? Привет, это Алина Латурина, у меня проблемка небольшая, четыре миллиона баксов не одолжите без залога и поручителей?

– Ну, разные формы сотрудничества есть, передай в залог объект или свою долю, я не знаю все подробности твоего договора, но подумать-то можно.

– Нельзя. А обратиться к Ботовскому – значит переложить на него свои проблемы. И у меня нет желания показывать ему договор, который я подписала не глядя. Не подходит, Нина.

– Понятно. Значит, ты решила у меня перехватить пару миллионов баксов?

Алина промолчала. А Нина колебалась: не то чтобы она боялась, что Алина не вернет деньги, просто дать в долг такую сумму (а это почти все, что у нее было) слишком рискованно. Алина – ее подруга, но должна ли она в полной мере брать на себя ее риски? Алина будет разбрасываться собственностью и возможностями, строя из себя гордячку, а она, Нина, защищая ее, рисковать всем? Ей, собственно говоря, никто не помогал. Да и нет у нее денег в России, все деньги в Австрии. Да, некстати, конечно, все это.