Онлайн книга «Берлинское кольцо»
|
– Яша?! Ах, да… – Саид сообразил, что легионеры называли себя в деревне на русский лад, стараясь быть понятными. – Может, как иначе по-ихнему, – пояснила Зося, – не знаю этого. – А товарищи как называли его? Она стала припоминать. Глаза еще больше распахнулись, в них горели прежние росные капли, теперь уже на самых кончиках ресниц. Совсем по-детски отдалась мысли Зося. Не предполагала, конечно, что попала в сеть чужую и раскрывает себя. – Не Якуб? – подсказал Саид. – Да, да… Якуб… Яков. – Кто так называл его? Кто из товарищей? Зося вовсе увлеклась, старательно принялась трудиться. – Да этот, коротыш… Как его? Ну, с рассеченной губой. – А?! – сделал вид, что знает, во всяком случае, что видел такого коротыша, Саид. – Он, он, – подтвердила Зося. И, чтобы уточнить, гость подсказал деталь: – Тот, с которым Яша в Берлин ездил… – Ага. Зося вдруг опомнилась – не далеко ли зашла, да и надо ли было идти. Настороженно посмотрела на офицера, пытаясь уловить в его глазах злую мысль. Ничего в глазах не было злого – одно любопытство. Тогда она осмелела: – Поссорились как-то из-за этого Берлина. – Здесь, у вас? – Ну да… И опять она почувствовала себя на чужой тропе, забрела все-таки на нее, а вот когда, не заметила. Боязно стало. – А может, и не ссорились, показалось, наверное… Говорили-то по-своему… – Вы все же догадались, что разговор шел о Берлине? Чужая тропа оказалась путаной, блукать пришлось Зосе. В какую сторону кинуться, чтобы вернуться назад, на знакомое, твердое, не знала. Стала лгать: – Слово-то такое, понятное. Оно по-всякому – Берлин. – Конечно, – согласился Саид. – А вообще-то они дружили? – Как сказать… Да не особенно. – Вместе бывали? – Ясное дело, если товарищи. – В этой хате? – Когда и в этой. Она спохватилась, поняла, что увязла, и с вызовом посмотрела на гостя: соврала, мол, да наплевать! Все одно – не выкрутишься. – Только вы не подумайте чего. Коротыш мне не нужен был. Противный такой, смотреть тошно… Просто пили. В другом месте-то неудобно, немцы следят, ну а тут – четыре стены, чужой глаз осекется на улице. Саид задумался: можно ли говорить с хозяйкой начистоту. Хотя легионеры и намекали на связь Зоси с партизанами, даже переход тридцати человек на сторону советских войск объясняли участием этой бабы в переговорах Курамысова с командованием лесной армии, но предположения эти как-то не вязались с обликом Зоси и особенно с ее поступками. Уж больно простой и глуповатой казалась хозяйка. – Многие здесь бывали? – спросил он, желая проверить, насколько широк круг знакомых Зоси и есть ли в числе этих знакомых офицеры. – О чем это вы? – скосила глаза на гостя хозяйка. – Не пойму. – Курамысов бывал? Она отшатнулась: так по стене и скользнула плечами. Движение заставило ее вдруг почувствовать холод, поежиться. Шагнула к печи, подцепила железную клюшку и стала ворошить ею поленья. Искры звездной россыпью заметались под малиновым сводом, кинули тысячи светляков на лицо и плечи женщины. И увидел Саид, как сильна она, как белеют ее тревожные и упрямые глаза. Почудилось ему, что Зося способна вот этой же толстой раскаленной клюшкой ударить его, ударить насмерть. И, может, сейчас она думает о том, как лучше обрушить железо на его голову. Не по себе сделалось Саиду, захотелось отодвинуться подальше, за стол, заслонить себя чем-нибудь надежным. А наперекор инстинктивному желанию уберечься, вспыхивало желание обнять ее, впиться губами в опаленное огнем лицо, в чуть обнаженные воротом кофточки плечи, сжимать ее сильное тело руками… Железо калилось, позвякивало, тычась в горячий камень, поднимало и поднимало звездные россыпи. А Зося упрямо, с жестокой решимостью смотрела в огонь. Саид все же отодвинулся. Издали сказал: – Вас предают. Кого – вас, не пояснил, но Зося догадалась. Смолчала, ожидая еще каких-то слов. – Сегодня надо уйти, – посоветовал Саид. – Завтра будет, пожалуй, поздно… В печи уже нечего было делать, а Зося все ворошила поленья, воевала с ними, и воевала упрямо и зло. Сгорая, искры жгучим пеплом жалили ее лицо. Не отстраняясь, она принимала боль, и только делалась еще упрямее и злее. Вдруг сказала: – Он придет нынче. Это было у нее внутри. Все время было, пока стояла у огня, пока ворошила поленья и обжигалась искрами. Ждала минуты, чтобы вынуть из себя и отдать гостю. Зачем, понимала плохо. Просто чуяла: нужен этот коротыш с рассеченной губой эсэсовскому офицеру. Ненавистный ей коротыш… – Почему сегодня? – спросил Саид. – Не знаю… Так сказал. Велел картошку и самогон припасти. – Один придет? – Прежде один хаживал. – Огонь в окне – знак ему? – уточнил Саид. Зося еще раз перевернула поленья, будто хотела прибавить жару. Этой заботой отвлекла себя от слишком прямого вопроса. Ворошила и обдумывала. Понял Саид – трудно ей, но не помог. Ждал точного ответа. – И ему тоже… – буркнула Зося. Теперь стало ясно: хата служила маяком для кого-то. И именно это, среднее окно, с проломанными ставнями. Щель бросала узкую полоску света в поле, протянувшееся между деревней и березовой рощей. Свет означал, видимо, что у хозяйки кто-то гостит. Ведь Зося запалила коптилку, как только вошел Саид. – Когда пожалует этот коротыш? – уточнил он. – Да время уже… Поверка вечерняя, поди, кончилась. Саид посмотрел на часы – было семь. Легионеры должны стоять на линейке, если, конечно, капитан Биллик решится сегодня строить батальон. Соединенные воедино легионеры – уже опасность, и вряд ли немцы захотят рисковать, получив анонимное предупреждение о готовящемся переходе батальона к партизанам. К тому же метель и темнота – все для мятежа. Лучше не искушать дьявола! – Зачем он тебе? – спросил неожиданно хозяйку Саид. И было в этом вопросе что-то взволнованное и даже ревнивое. Негодование какое-то было. Свой интерес Зося отбросила, будто не существовал он. Сказала о коротыше – цинично и грубо: – Зачем? Зачем к бабам ходят… «И это – неправда, – подумал Саид. Какая-то необъяснимая убежденность заставила его очистить хозяйку. – Конечно, неправда!» Горячая клюшка вдруг резко звякнула, вздрогнуть заставила Саида. Зося повернулась к гостю, посмотрела на него с вызовом. – Ты вот зачем пришел? |