Онлайн книга «Феникс»
|
– Благодарю вас, фрау Хенкель… Рут! Одна цепочка. Бесконечная. Теперь обнаружена в ней переводчица. Кольцевая слежка. Следят за всеми. И друг за другом. Открытие не удивило Исламбека. Огорчило. Надие с ними! Почему она не должна быть в цепи? Чем отличается от остальных? Ничем. И все-таки неприятно. Даже грустно как-то стало. Словно его обманули. – Вас ждет капитан! Ах, да. Он пришел к начальнику «Тюркостштелле». Не к этой полутурчанке. Какая она – не должно интересовать шарфюрера. Вообще ничто не должно интересовать его. Кроме дела. Он подтянул ремень, поправил китель и, чеканя шаг, вошел в кабинет. Просить Ольшера о каком-то рассыльном нельзя. Сразу нельзя. Это знал Саид. Начал с посещения «Лесного лагеря 20». Лагерь интересовал гауптштурмферера. Он слушал внимательно. Глаза из-за стекол смотрели с любопытством. Что-то находили в Саиде. Исламбек сказал о матери. О том, что ее могут убить. Сделал паузу. Как отнесется Ольшер к такой развязке? Ведь это Саида мать. Родная мать. Настоящая. Не по легенде. Видимо, слова прозвучали искренне. С душевной тревогой. Капитан промолчал. Волнение отметил, но никак не выразил своего отношения. Лишь когда Исламбек закончил весь рассказ, гауптштурмфюрер спросил: – Вы уверены, что мать ваша поможет нам? Свяжет ведущего с Абдурахманом? – Да. – Ошибка повлечет за собой роковые последствия. – Знаю. – Для вас тоже. Напрасное напоминание – он все взвесил. Впрочем, не все. Дальнейшие пояснения Ольшера раскрыли неведомое и страшное. – С момента вылета самолета вы будете изолированы… Капитан говорил спокойно, даже скучно. И Исламбек расценил его слова не как угрозу, а как деловое предупреждение. Как пункт расписания, который будет выполнен. Одно казалось нелепым – Ольшер доверял Саиду и, кажется, покровительствовал ему, зачем же подобная мера? При всей формальной необходимости она действовала на шарфюрера угнетающе. – Я предупредил для того, чтобы действия караульного офицера не вызвали у вас удивления и тем более протеста, господин Исламбек. – Понимаю… Гауптштурмфюрер хотел еще что-то сказать: более утешительное или, наоборот, разочаровывающее окончательно, но и услышанного было достаточно. Саид поторопился с просьбой. Ему хотелось переменить тему. Избавиться от угроз. – Смогли бы вы, господин капитан, оказать маленькое содействие? Подчиненные никогда не обращались к Ольшеру с таким вопросом: может ли он? Обычно жаловались, просили, писали рапорты, иногда требовали, если касалось дела. Но взывать к чувствам! Это ново. Непонятно. – Не знаю, – пожал плечами гауптштурмфюрер. – Я ходатайствую за друга. – Кто он? – Посыльный господина Людерзена. Азиз Рахманов. – И что же? – Он только посыльный и только эсэсманн. Его огорчает это. У каждого из нас есть тщеславие, господин капитан. Ольшер кивнул: истина, хорошо известная всем. Но гауптштурмфюрер подходил к таким аксиомам с практической точки зрения. – Ваш друг способен добиваться желаемого? – О да, если ощутит его вкус и увидит ступеньки, на которые надо подниматься. – Чертовски точно! Вы психолог, Исламбек… Едва приметная улыбка была выдана Саиду в качестве награды. С этой же улыбкой капитан неожиданно преподнес ему пилюлю со смертельной начинкой. – Как психологу хочу сообщить еще одну деталь нашего с вами плана… – Ольшер забыл или уже отбросил Азиза. Пустяк не занимал мысли капитана: – Вы будете изолированы до первой радиограммы. И это не все… Совсем тепло, с ноткой сочувствия в голосе, закончил фразу: – В случае провала группы – расстрел. Два серых четких кружка за очками, конечно, фотографировали Саида. Фиксировали все. И надолго. Навечно, может быть. – Надо надеяться, что нам будет сопутствовать успех. Гауптштурмфюрер действительно надеялся на успех. Он был нужен ему сейчас. Особенно сейчас… – Что с вами? Надие растерянно смотрела на Саида. А что с ним? Он твердо вышел из кабинета Ольшера. Кажется, даже улыбнулся переводчице. Постарался улыбнуться, во всяком случае. А она спрашивала: – Что? – Ничего. Другого ответа не могло быть. В глазах переводчицы, однако, беспокойство. Тревога. В чем дело? Бледен. Наверное, очень бледен. – Беспокойная ночь… – А я подумала… Она подумала другое. Конечно, другое. Здесь не бледнеют от бессонницы. Бледнеют только от страха. Значит, что-то стряслось. – Мне надо отдохнуть… – Конечно… Конечно… Дорога в Брайтенмаркт так утомительна… И дождь… Вы могли простудиться… Ей известно больше, чем ему. Оказывается, они были в Брайтенмаркте. Ужасном Брайтенмаркте, которого туркестанцы боятся больше чумы. Есть еще таинственный Ораниенбург. Но связь с ним осуществляется только через Ольшера. Специальные курсы особого назначения «Ораниенбург» подчинены главному управлению имперской безопасности. Точнее, шестому управлению. Попасть туда можно лишь по пропуску, подписанному самим бригаденфюрером СС Шелленбергом. О курсах этих на Ноенбургерштрассе знают мало и говорят шепотом. Из Туркестанского комитета никого еще не брали в Ораниенбург. Все в «лесные лагеря» вербуют. И из «лесных лагерей» выкормыши управления СС летят на юго-восток с особым заданием. Вчера в одном из «вальд-лагерей» был Саид. Сегодня он узнал – это Брайтенмаркт. Ценное открытие. Географический пункт. Только что с ним делать? Открытие, как и многие другие, останется при Исламбеке. Дома об этом не узнают. Надие тронула его руку. Зачем? Сочувствие. Ему ничего, ничего не нужно сейчас. – Постараюсь отдохнуть. – Да-да. Не сдавайтесь… – Что?! – Не поддавайтесь недугу, говорю. Он надевал шинель. Она смотрела печально и тревожно. Как не похожа была сейчас Надие на ту кокетливую барышню, что полчаса назад разыгрывала веселую сцену у телефона. А впрочем, играть можно разные роли. Все зависит от сценария. – Ничему не поддавайтесь. Предостережение? Или совет? Поздно. Сейчас ему нужно только терпение. Снова терпение… – Благодарю за участие… Она протянула ему руку. Для пожатия. Неужели ей необходимо это прикосновение? Впрочем, ему тоже. Как-то легче становится от чужого тепла. Привычное понятие. У нее холодные тонкие пальцы. Они, кажется, вздрагивают от волнения или от озноба. И жмут его руку. Жмут. Смешная Надие. Она думает, что способна вселить в него спокойствие. Придать силы. Спасибо. |