Онлайн книга «Поцелованный богом»
|
– В войну с ними решил вступить? – скептически произнес Сергей, на что Федор ответил со всей серьезностью: – Так она идет. Никто не замечает, а она идет. Делят, делят... постреливают – вот тебе и война. Я не успел ничему мирному научиться, зато стреляю неплохо. Мрази не должно быть так много, как сейчас развелось. Трудно жить, елки-палки. Нет, он не рисовался: вот какой я борец за справедливость, храбрый и умный, сам от себя тащусь. И ненависть не демонстрировал, значит, это его убеждение, позиция, с которой вряд ли его сдвинешь. И все же... – Ты нас не знаешь, а разоткровенничался, – сказал Сергей. – Я ж говорил: моя дырявая шкура... – Не совсем убедительно, но ответ принимаю, – перебил его Сергей. – А что ты хочешь от нас? – Я сразу понял: вы не просто так интересуетесь Алешкой и Спасским. И дармоедов во дворике раскидали вкусно. У вас есть цель, у меня тоже, но мне нужна помощь. А поскольку наши интересы сходятся в одной точке, то мы можем стать полезными друг другу. – И какова твоя цель? – спросил Ренат. – Писарь. Обещайте отдать его мне. – Не мелковато плаваешь? – поддел его Сергей. – Писарь – не главный. – Не главный, – согласился Федор. – Но он занимается этим по своей воле, ему нравится то, что он делает. Когда Лешку мочили, он там был. Сергей не сказал ни «да», ни «нет»: – Что еще можешь рассказать? – Спрашивай, – коротко сказал Федор. – Кого сейчас пасешь? – Юриста. Ипполита Матвеевича Гутника. – На фиг им юрист? – задумался Ренат. – Мне не докладывали. – Значит, получается, убийствами занимается большая группа людей? – выспрашивал Сергей подробности. – Стреляет один человек, второй у него на подстраховке. Что потом с киллером – никому неизвестно. А когда подготовку ведут – да, здесь групповщина. Но проблему выстрелом не всегда решают, иногда договариваются. Это все, что мне известно от Лешки. Я человек новый, не больно-то они мне доверяют после него. Пока даже не сказали, зачем я веду наблюдение. – Думаю, ему тоже не доверяли, – заявил Сергей. Он понимал: раз тут образовался мощный клан, то эти люди позаботились о своей шкуре, и в случае, если выбьют одно звено, остальная цепь останется целой. Пока Сергей думал, Федор догадался, что ему с бухты-барахты эти двое доверять не станут. Он написал на салфетке номер: – Возьмите. Это номер сотика, который я никому не даю, он зарегистрирован на несуществующее имя. Для моих «благодетелей» у меня есть другая труба, а вам я буду звонить с этого мобильника. Советую тоже купить трубу на фальшивое имя. Подумайте, я не тороплю. Ренат дал ему свой номер, и когда после кафе Сергей сказал, что этого не стоило делать, тот возразил: – Он не пойдет на нас стучать. Не видишь разве, парень не гнилой? – Вижу, но и не гнилые ломаются. – Мне его жаль, он похож на смертника. Что дальше делать? Серега, меня с работы попрут, если я задержусь здесь больше десяти дней. – В таком случае, берем быка за рога. – Какого быка? – А какой у нас есть? Амбарцум, Зяблик, только Амбарцум. Других пока нет. Прессуем сегодня ночью. Обо всем, что выпадало из заданного ритма, Амбарцуму докладывали в обязательном порядке. Само собой, доложили и о происшествии на проспекте Калинина в его же конторе, в дом Хабуров всякую шушеру не пускал. У окна сидел Шея, помалкивал. А Амбарцум не знал, как отнестись к данному случаю, поэтому взял паузу на обдумывание, машинально рассматривая свои ногти. Три идиота не додумались проявить выдержку и вызнать, что хотели два мужика. Четвертый идиот в коляске начал от них удирать, когда те спросили его о Лехе. Зачем он удирал? Если те два типа действительно интересовались Лехой, потому что он служили с ним, то это полбеды. А вдруг они из органов? Амбарцум обнаружил маленький кусочек грязи под ногтем, взял нож для разрезания бумаги, орудуя им, небрежно поинтересовался: – Кто первый начал? Очевидец и участник в красной футболке шмыгнул носом и нехотя признался: – Ну, типа мы... – Что значит – типа? – спросил, не глядя на него, Амбарцум. – Ну, я им проваливайте, говорю, а они чего-то там вякают. Ну, мы подходим, я с железкой. Хотел врубить одному, но меня опередили. – Значит, все-таки они, – сделал вывод Амбарцум. – Ну... да... – согласился парень. – Вас было трое, даже четверо, а их двое, но вы не справились. – Калека не в счет, он же в коляске, – робко вымолвил парень. – Он и на руки инвалид? – желчно произнес Амбарцум. – Мог камень взять. – Да быстро все случилось, – оправдывался парень. – Они натасканы лучше. Вломили нам, и все. – А инвалида, значит, не тронули? – допытывался Амбарцум, хотя докладчик ему подробно все изложил. – Не, не тронули, – подтвердил тот. – Им Леха нужен был, они служили с ним вместе. Федька сказал, что не знает такого. – А почему ты сам не выслушал, что им нужно? Поговорил бы. Ну что особенного в том, что они проявили интерес к Лехе, который уехал лечиться? Зачем лезть на рожон? – Так Федька свистнул, мы и выбежали. Он от них сбежал с точки, думал, менты пристали. – Не хватало только, чтоб вы с ментами подрались, – вздохнул Амбарцум, глядя на тупое создание, не умеющее шевелить извилинами. Впрочем, у этого пацана вряд ли есть извилины. – Ты запомнил, как они выглядят? – Ну, если встречу, то узнаю. Один такой... – докладчик немного поднял руку над головой, затем сжал кулаки и потряс ими. – И такой. – Понятно, – презрительно бросил Амбарцум. – Крепкий, да? – Ага. Второй чуть выше, худой и в очках. – Иди, – махнул рукой патрон. Когда парень ушел, он обратил свой лик к Шее. – Что бы это значило? Почему они интересовались Лехой? – Да нет здесь никакого злого умысла, – тот не впал в панику, как Амбарцум, который и в дуновении ветра видит происки правоохранительных органов. – Раз умеют кулаками махать, то наверняка служили в горячей точке. – Не все, далеко не все, кто там побывал, умеют махать кулаками, – возразил Хабуров. – Там нужно уметь стрелять. – Там, Амбарцум, все нужно уметь, – со знанием дела заявил Шея, будто бывал «там» не раз. – Откуда же они знают, что Леха сидел на проспекте? – А что тут такого? Знакомые встречали, например. Успокойся, Амбарцум, если б они были из органов, напрямую не стали б спрашивать Федьку. Они б установили за ним слежку. А что это дало бы им? Ничего. |