Книга Зона контакта, страница 34 – Илья Твиров

Мезенцев попытался восстановить картину произошедших с ним событий и обнаружил, что ему это удалось довольно легко. Воспоминания словно кадры кинохроники выстроились перед его сознании в правильный хронологически выверенный порядок.

Прокрутив «пленку» до самого конца, Мезенцев попытался сделать для себя некоторые выводы. Итак: можно было со всей ответственностью заявить, что их цель – лысый человек худощавого телосложения – не была ликвидирована. Боле того, Кондратьев, судя по всему, предпочел не убивать цель, а наладить с ней контакт. Почему? Отчего? Эти вопросы требовали скорейшего разъяснения, как и вопрос о том, кто их атаковал. Каким образом им удалось выжить в огненном аду оставалось загадкой, которую так же необходимо было разгадать.

В коридоре за стенкой вновь раздался цокот каблуков. В следующую секунду дверь распахнулась, и в палату зашла женщина лет сорока в белом халате и с блокнотом формата А4 в руках. Гордой походкой она прошествовала к креслу, изящно уселась в него, отложила в сторону блокнот, и пробежалась изящными пальчиками с длинными красными ногтями по клавиатуре.

– Доброе утро, – просипел Григорий и попытался откашляться. Ему показалось, что его голос со стороны непременно должен был показаться слабым и безжизненным. – Это где…

– Уж день близится к четырем часам, так что не доброе утро, а добрый день, – улыбнулась врач. – Проснулся?

– Ага, – кивнул Мезенцев.

Она заметила его кивок и буквально выстрелила глазами:

– Не качай головой. У тебя легкое сотрясение мозга, поэтому любые резкие движения попрошу на время исключить. И…, – она по очереди посмотрела сначала на оба монитора, потом на ящики, висевшие над головой псионика, – не советую пока эксплуатировать свой мозг так, как обычно ты это делаешь. Ты меня понимаешь, о чем идет речь?

Григорий хотел было кивнуть, но помня предупреждение доктора, просто сказал:

– Да. А вы… в курсе, значит?

Женщина довольно мило улыбнулась.

– Естественно, я в курсе. Ты ведь находишься отнюдь не в районной больнице. В данном заведении проходят лечение и реабилитацию сотрудники госбезопасности.

– «Альфа», «Вымпел»? – мигом поинтересовался Мезенцев.

– Не только, но да…, ты прав. – Она встала со своего места, подошла к одному из шкафов, висящих над пациентом, нажала на нем какие-то кнопки. – Я знаю, кто ты, и что собой представляешь, так что пусть это тебя не смущает. Кстати, зовут меня Тамара Геннадьевна. Я кандидат медицинских наук, между прочим, и мне жизненно необходимо поставить тебя на ноги в максимально короткие сроки.

– Жизненно?

– Да, именно так. Кое-кому, кто за тебя поручился, я многим обязана. Я не люблю оставаться в долгах, так что, молодой человек, ты должен приложить все усилия, чтобы восстановиться как можно скорее.

Григорий тут же подумал об этом тайном поручителе. Кто бы это мог быть? Кондратьев, Костицын, кто-то еще? Может быть, генерал Суворов?

– А вы меня изучать не станете? – спросил Мезенцев, оглядывая свое тело. Особенно его заинтересовала грудная клетка, перемотанная бинтами. Ребра?

Доктор тихо засмеялась.

– Нет, не стану. В мою задачу это не входит, хотя, признаться честно, ты интересный экземпляр для исследований.

– Поставите меня на ноги, и я даю слово, что ваша докторская будет не за горами, – тут же выпалил псионик.

Тамара Геннадьевна засмеялась уже громко.

– Хорошо, договорились.

Видя, что настроение женщины располагает к беседе, Григорий тут же перевел тему и поинтересовался, каково его общее состояние.

– Да у тебя тут полный набор, – сказала она, снова садясь в кресло и изящно закидывая одну ногу на другую. – Легкое сотрясение мозга, сломанный нос, трещина лицевой кости, сломано четыре ребра, два пальца на правой руке, сильный ушиб мышечных тканей обеих ног, ну и кое-что по мелочи.

– А внутренние органы?

– Отделались легким испугом, – ответила она. – Все жизненно важное не пострадало, остальное поддается восстановлению. Современная спортивная медицина творит чудеса.

– Спортивная?

Брови доктора слегка поднялись.

– А что здесь удивительного? Спорт высших достижений сопряжен с обилием травм. Как ты понимаешь, профессиональный спорт – это большие, а подчас просто огромные деньги. Если травмированный спортсмен надолго выйдет из строя, то кто-то от этого потеряет, и необязательно сам спортсмен, хотя и он тоже. Вот почему спортивная медицина может считаться самой передовой. Естественно, мы пользуемся достижениями и военной медицины тоже. Короче, – вздохнула она, – это уже не твоя забота. Ты – профессионал в своей области, так доверься профессионалу, который поднимал на ноги таких как ты пачками. Полежишь недельки три и сможешь вновь выполнять свои обязанности.

От названного срока у Григория потемнело в глазах. Три недели представлялись ему чем-то нереальным, сверхъестественным.

– А раньше нельзя?

Тамара Геннадьевна пожала плечами.

– Все будет зависеть исключительно от тебя, но думаю, что нет.

Вести, прямо скажем, огорчали. Нет, он был вовсе не против полежать, отдохнуть, как следует восстановиться, тем более в таком дивном месте, где воздух, очищенный, судя по запахам, еловым лесом, приятно пьянил голову, но столь длительная реабилитация автоматически означала неучастие Мезенцева в делах Кондратьева. Парень оставался в не игры, и что мешало тем, кто организовал на него западню, прийти и добить псионика?

– А что с моими зубами? – спросил Мезенцев, ощупывая языком десна.

– Уже все в полном порядке, – заверила его доктор. – С пяток ты не досчитался, но мы все исправили. Первоклассные импланты. Улыбка твоя будет сиять, словно у модели с обложки глянца.

– Главное, чтобы были надежные и жевалось ими хорошо.

– Не волнуйся. Ты с ними не испытаешь никаких проблем.

У Григорий не было оснований не доверять Тамаре Геннадьевне, и он немного успокоился, однако лежать с закрытым ртом было выше его сил.

– А где мой товарищ? – спросил он, впрочем, не особо надеясь на то, что женщина ему ответит.

– Какой именно? – поинтересовалась та, чем несказанно удивила парня.

Григорий удивленно заморгал, но фамилия Кондратьева сама собой слетела с его языка.

– Где-то прохлаждается, – махнула рукой доктор. – Он обещал заглянуть к вечеру, а покамест у них дела.

Интересный новости. Кого же именно имела ввиду Тамара Геннадьевна, произнося это слово «них»? Костицина и его людей или же того лысого парня?

– Я один здесь лежу или есть еще кто-то?

– Уже один, – незамедлительно ответила дама в белом больничном халате.

– Уже? – не понял Мезенцев.