Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар, страница 54 – Андрей Голышков

— Уходит? — задышала в ухо Виретта. — Дай погляжу, — она заёрзала, попыталась оттеснить его от смотровой щели.

Крэч прильнул к отверстию, выходившему на двор.

— Не мешай, дело серьёзное, — отмахнулся он.

Меж тем к сараю приближались Чарэс и высокий седовласый мужчина в чёрном.

— А вот того я в «Лисе и Ягнёнке» видела, — неугомонная девица отыскала, наконец, смотровую щёлочку и для себя. — Рыженького.

— Спала с этим подпалышем? Курва! — ревниво скрипнул зубами Древорук.

— Да ну, малахольный какой-то, спать ещё с ним.

— Цыц…

— …это понятно, а как ты собираешься… — голос у седовласого незнакомца был глухой, низкий. Они находились достаточно далеко, и ветерок рвал фразы, унося слова и мешая Крэчу уловить смысл беседы.

— …так же, как выкурил их из Двух Пней… всего и делов-то: ягоды каббы да жмых из семян крисоральского… ароматическая свеча и нечистая на руку служанка…

— Натерпелись, поди, страху твои…

Крэч заёрзал и в угоду слуху, лишая себя удовольствия лицезреть происходившее, прижался к дыре волосатым ухом.

— Не говори. Дёшево и сердито получилось. Ты бы видел, как они у меня из «Лиса» вылетели, что твои скрамы за четвертушкой буссы.

— Почему буссы? — хохотнул седоволосый, с прищуром глядя на Чарэса.

— А чем ты их поишь, не Истинским же? Или они у тебя на сухую такие курбеты выкидывают?

— Ну да.

— Что с Тэйдом делать будешь, скрамник? Что Магистр Хас решил?

— В Лиртап его приказ был доставить…

— Живого?

— Разумеется.

— А с другом его, что делать будешь?

— С Саимой? Ничего. Зачем он мне сдался?

Они приблизились. Кхард, надо думать, посчитав праздные разговоры оконченными, окинул сараюшку брезгливым взглядом и спросил, враз посерьёзнев:

— Здесь?

— Трактирщик сказал, что эту лачугу мы можем использовать по собственному усмотрению, — ответил Чарэс, отбрасывая ногой валявшиеся на проходе вилы.

— Клети поместятся, остальное неважно. Где твои люди?

— Нет их больше.

— Левиор писал мне, что Венсор ра'Хон навязал ему других.

— Другие пока, хвала Великим, до меня не доехали.

— Зря ты так, есть ведь и среди къяльсо весьма достойные личности.

— Вот уж не знаю. Шод Лас-Орубб — говорит тебе о чём-нибудь сие легендарное имячко?

Кхард думал недолго и ответил коротко:

— Нет.

— Вот и мне тоже. Так что пусть лучше не спешат — здоровее будут.

— Что правда, то правда. Нам лишний грех на душу брать тоже ни к чему. За бир-анамы орденские золотом плачено и немалым. Ты-то со мной или уезжаешь?

— Уеду, дела у меня.

— А что это там, на телегах, Крэчик? — зашептала Виретта.

— Похоже, клети какие-то. Вон, гляди, у дальней с угла холстина сползла…

— Вижу. Чего это там у них, рабы?

— Боюсь, что нет, — тяжело вздохнул Крэч, пытаясь ножиком расширить щель в трухлявом крае доски.

— Вараш, — позвал кого-то Кхард, оглянувшись.

Только теперь, проследив направление взгляда седовласого, Крэч увидел сокрытого до того огромного грифа, недвижимым монолитом возвышавшегося за спиной Чарэса. Даже он не мог не признать, что птица имеет внушительный вид: угольно-чёрный, крупнее любого из собратьев, с огромным тяжёлым клювом и яркими изумрудными глазами — последнее явно означало, что она не обделена магическими способностями.

Вараш издал звук, похожий на тихое свистящее шипение, расправил крылья и, шумно пролетев через двор, уселся на собачью конуру. Был у сего неказистого строения хозяин или нет, Крэч не знал, во всяком случае звуков и признаков жизни тот подавать не спешил и территориальных претензий в присутствии тяргов и грифа не выдвигал.

Птица молча смотрела на Кхарда, Кхард смотрел на птицу, Чарэс смотрел в небо. Крэч смотрел на всех разом, не забывая о телегах и разбредшихся по двору воинах.

«Чего хотел, хозяин? — забавлялось сознание Крэча, добавляя диалоги молчавшим в действительности персонажам.

«Суп из тебя хороший выйдет», — якобы ответил седовласый Кхард.

«Суп так суп, ощиплешь или с перьями жрать будете?» — глумился разум сиплым, принадлежавшим грифу голосом.

«Так сожрём. Под хвостом сполоснём и сожрём».

«И то хорошо, давненько мне под хвост никто не заглядывал».

Возможно, между птицей и человеком в действительности и состоялся некий мысленный диалог, без видимых вербальных проявлений, да только Крэчу содержимое оного было неизвестно, а вот происходившее на самом деле в корне отличалось от его фантазий.

Гриф захлопал крыльями и, перепорхнув с собачьей конуры на колоду для воды, зашипел, вытягивая шею.

— Как, Вараш, подойдёт сарайчик? — спросил Кхард.

Птица замолчала и утвердительно качнула головой.

— Мы на пригорке лагерем встанем, чтоб людей в деревне не напугать. Здесь охраны не будет. Приглядишь за скрамами?

Ещё один скупой кивок.

— Заноси! — крикнул Чарэс.

И восемь дюжих молодцов, споро потыкав длинные жердины в отверстия по краям клетей, на три-четыре подхватили их и понесли к сараю.

Задремавшие тярги вскочили, шерсть на их загривках вздыбилась, послышалось тревожное рычание.

Гриф Вараш переступил с лапы на лапу и взлетел, стремительно исчезая из пределов видимости. Затихающий звук гигантских крыльев подсказал вспотевшему от волнения Крэчу, что тот улетает…

…Двери заложили, и, когда после скрежета ключа в замке снаружи послышались отдалявшиеся шаги и скрипы отъезжавших со двора телег, притихшая было Виретта снова подала голос:

— Спустись, милый, погляди, что там внизу?

— Ага, уже бегу.

— Давай, Древоручек, сходи, не мне же туда идти? А потом я всё равно замок не смогу отомкнуть.

— Чего это я пойду? Я, значит, по-твоему, смогу открыть? Как это у меня, интересно, получится? Я внутри, замок снаружи. Ты слышала, что Седовласый птице приказал: «Карауль». А птицу ту ты видела? И как думаешь, сможем мы мимо такой пройти? То-то и оно, что не сможем. Разве что… — Крэч покопался в сумке, достал небольшую шкатулочку, из которой в свою очередь выудил маленький орешек. Разделив его на шесть приблизительно равных частей, он протянул одну крошку Виретте, ещё одну сунул в потайной кармашек на поясе, остальные завернул в тряпицу и сунул обратно.

— Это что? — с нотками недоверия в голосе спросила девушка.