Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар, страница 58 – Андрей Голышков

Моргая от удивления, Тэйд приблизился, чувствуя волнение и сухость во рту. Он увидел, как за спиной Райзы возникла миловидная девушка с печальными глазами. В тени, отбрасываемой слабевшим огнем, казалось, что её усталое личико утопало в крови. Она протянула старухе потрёпанные, никак не напоминавшие книгу листки.

— Я не хочу пугать тебя, но это твоя жизнь, — сказала Райза Тэйду, принимая книгу из рук девушки. — Это твои дар и проклятие одновременно, тебе придётся смириться и жить с этим. Я не буду рассказывать о том хорошем, что может ждать тебя впереди, это сделает отец.

Она положила книгу на скамью, а сама потянулась за кочергой, подняла её и поворошила угли в очаге. Закончив, она снова посмотрела на Тэйда неморгающим взором.

— Я же расскажу тебе о проклятии. О том, чего надо бояться, и что надо делать, чтобы выжить.

Тэйд кивнул, думая, что понимает, о чём говорит старуха.

— Если бы ты знал, что делаешь, ты бы не боялся отдать его Поглощающим, — назидательно продолжала Райза, глядя Маану в глаза.

Сиурт вздрогнул, будто слова старухи обожгли его.

— Ты что же, этого хочешь?

Райза отбросила кочергу.

— Ты сам знаешь, что нет.

Маан откинулся к стенке, и тень укрыла его враз постаревшее на несколько десятков лет лицо.

Старуха заговорила снова, и голос её дрожал от страсти.

— Все вы, люди, одинаковые.

— Я не человек, Райза, — напомнил Маан са Раву.

— Ой ли? А в чём разница? Вы приняли их образ жизни. Чем вы от них отличаетесь, кроме внешности и ничтожных способностей, которые не в силах забыть? Будь ваша воля, вы отбросили бы и их — меньше неприятностей. Впрочем, многие из вас так и поступают, — пренебрежительно бросила ему в лицо Райза. — Забудь о том, что ты онталар, вы все давно уже люди… Может быть, где-то на Ганисе и остались настоящие онталары, но я их не знаю.

— Пусть так, — не стал спорить Маан. — Я пришёл к тебе не за нравоучениями, а за советом. Ты — кану, я думал, что ты поможешь, мне… — он осёкся. — Ему, — и снова заминка. — Нам нужна помощь, — раздельно проговорил он, тыча в колено пальцем.

Последовала долгая пауза — несколько томительных минут ожидания.

— Естественно, вам нужна помощь… всем нужна помощь, — спокойно ответила Райза. — А между тем тебе так же хорошо, как и мне, известно, что Великие не могут освободить его от дара. Он всегда находился внутри этого мальчика. Как ты думаешь, Маан са Раву, будь у тебя такой дар, смог бы ты отказаться?

— Какая разница? Боюсь, моей фантазии не хватит, чтобы вообразить подобное, — вздохнул сиурт.

— Не хватит фантазии, говоришь? Забавно. Как ты стал Высшим сиуртом, если твоя фантазия столь скудна?

— Сила идёт не от Великих, — не обращая внимания на колкости кану, продолжал Маан. — Помоги ему, Райза, заклинаю. Я не отдам его никому, я буду бороться и сделаю всё, чтобы он жил.

— Знаешь ли ты, почему видишь эти сны, мальчик? — голос Райзы звучал мягко — она снова обращалась к Тэйду.

— Нет.

— Это предостережение. Ты должен бороться, чтобы не стать таким, как они, — сказала старуха, и её спокойный шероховатый голос показался Тэйду голосом самих Великих.

— Что я должен делать, — прошептал он, — чтобы избежать этой участи?

— Их называют скрамами. Скрам — значит «пустой». Запомнил?

— Да.

— Пустой для тебя всё равно, что мёртвый.

— Что я должен делать, чтобы не стать скрамом? — голос Тэйда дрогнул, когда он произнёс это слово.

— Ты быстро схватываешь. Сколько тебе лет? Я забыла.

— Шесть.

— Слушай меня, мальчик экриал. Боль может предотвратить зарождающийся Всплеск, — Райза говорила громким сиплым шёпотом. — Поверь, это не самое страшное в жизни. Ты привыкнешь к ней. Боль спасёт тебя. Ты согласен на это?

— Да, — не раздумывая ни секунды, ответил Тэйд, понимая, что выбора у него нет, и раз отец притащил его на этот треклятый остров, значит, так надо, и он должен со всем соглашаться…

«Скрамы», — отчётливо ворвалось в сознание Тэйда, возвращая его на поверхность из тёмных глубин сознания. Он видел их изображение на тех листах, что показывала ему Райза, видел их в своих снах.

Он встрепенулся — слишком мало времени было у него, чтобы копаться в воспоминаниях…

Темнота стала постепенно редеть, и Тэйд понял, что время, которого, как казалось сперва, было много, уже заканчивается. Прикинул, выходило, что в лучшем случае у него осталось четверть часа, никак не больше того.

«Надо спешить: успеть спрятаться, развязать руки».

— Скрамы, скрамы, скрамы, — частил он беззвучно, и губы его немели от ужаса.

Он приподнял голову и увидел Пустого, похожего на призрака, словно плывущего сквозь изумрудный туман, оборванная цепь сиротливо волочилась за ним по грязи.

Ужас и отчаяние овладели Тэйдом. Он почувствовал, как что-то постепенно обволакивает его, к нему пришло смутное осознание того, что когда-то, давно, он испытывал это неосязаемое касание: шёпот, слияние мыслей — во всяком случае это ощущение присутствия постороннего в голове не было ему ново. Он попытался уверовать, что шёпот этот ему только почудился, что всё это от страха. Попробовал перевести мысли на что-то другое. Думать ни о чём, рассчитывая, что голос в голове утихнет, растворившись в потоке бегущих в никуда мыслей, и никогда больше не вернётся к нему.

Взгляды его и скрама встретились.

Шёпот стих, тишина стала абсолютной, она, казалось, дышала. Отблески костра замерцали на обнажившихся клыках приближавшегося скрама, глаза его засветились, но при этом, как и прежде, остались пустыми и безжизненными.

«Он что, один? Где другой? Где седовласый?.. Да что там, пора называть вещи своими именами — где Поглощающий? — Тэйд запаниковал. Теперь ему было доподлинно известно, с кем он имеет дело: — А ведь когда-то они были людьми. Такими же, как я. Верили в то, что им говорят, доверяли тем, кого считали своими близкими. Возможно, так же, как и я, носили эти Хорбутовы цепи. Истязали себя, надеясь на то, что всё в конечном счёте наладится. И что? — скрипел зубами Тэйд, в мыслях возвращаясь в Вереть и вспоминая перепалку между отцом и Райзой. — Вот итог — смотрите!»

Всё произошло с невероятной быстротой: влажные пальцы скрама обхватили его запястья с такой силой, что затрещали кости.

Тэйд застыл, не находя сил пошевелиться. Он видел перед собой изуродованное лицо скрама: шагреневую, будто поражённую проказой, кожу; напряжённые жгуты мышц и шишковатые костяшки пальцев…

Следующая мысль была абсурдна и пронзительно-отчаянна: о том, что это и есть его будущее, и, возможно, именно эти существа — скрамы — и есть его настоящая семья…