Книга Список нежных жертв, страница 78 – Лариса Соболева

– Ты что, «голубой» маньяк? – перешел на «ты» и Влас. Не очень-то он испугался, хотя, конечно, видеть перед лицом дуло пистолета – не самая приятная вещь на земле. К тому же прием Эмиля походил на спектакль, розыгрыш.

– Я не шучу! – рявкнул Эмиль. – Быстро! Штаны вниз!

Видя неподдельную решимость и напор, Влас расстегнул «молнию», спустил брюки.

– Плавки тоже! Живо! – приказал Эмиль.

– Я тебя достану... – пообещал Влас.

– А я тебе сейчас лоб продырявлю, поверь.

– Понял, у тебя комплекс неполноценности, – съехидничал Влас, с превеликим нежеланием опуская плавки. – Ну, на! Смотри и сравнивай. Что, не в твою пользу сравнение?

Эмиль опустил пистолет:

– Извини. Я ошибся...

– Припадочный! Что за номера, идиот? – осмелел Влас.

– У меня убили дочь... я думал, что это... Извини.

– Я тебя так извиню, ты у меня...

Но Эмиль вылетел из кабинета, затем из здания. И вовремя! В это время группа людей вошла в магазин, с ними был Савелий. Эмиль плюхнулся на водительское сиденье своей машины и рывком сорвал авто с места...

Когда Власа спросили, где он нашел сумку Ольги, он ответил вопросом:

– Штаны вы меня тоже заставите снимать?

– А кто еще вас заставлял снимать штаны? – насторожился Савелий.

– Да был здесь один припадочный перед вашим приходом. Угрожал мне пистолетом и заставил снять штаны. Как вы с ним лбами не столкнулись? Идиот!

– Кто идиот? – принял на свой счет один из группы.

– Да не вы! – заорал Влас. – Тот псих...

А «псих» уже успокоился, мчался на дозволенной скорости по городу.

– Это не он, Лешка, не он, – проговорил Эмиль с сожалением.

– Кто – не он?

– Не Влас убивает девушек.

– Откуда вы знаете?

– Я проверил, – уверенно заявил Эмиль. – Я хорошо проверил, поверь.

* * *

– Вас следует всех посадить под домашний арест, всех! – разорялся взбешенный Савелий вечером на квартире Эмиля. Он собрал абсолютно всех, включая Алену и Римму, которых привез сам на машине. Посадил на два дивана и ходил посередине. – Вы... вы всю работу чуть не пустили по ветру! Вы... вы только мешаете!

– Как же мешаю? – приподнял одну бровь Эмиль. – Ведь это я тебя навел на Власа. Вернее, Ольга. Разве нет?

Он не чувствовал своей вины, а нападки воспринимал отстраненно. Скрестил на груди руки и выслушивал с полным спокойствием, словно не его касалось. Остальные не понимали, чем вызвана ярость Савелия.

– Объясните: что случилось? – не выдержала Оленька.

– Да вот этот господин, – указал Савелий на Эмиля, – решил самостоятельно вывести на чистую воду преступника! Я согласился с вами «дружить» по одной причине – чтобы знать ваши идиотские планы! А Эмиль Максимович надумал меня обмануть, отправился к Власу один...

– И что он сделал с Власом? Застрелил его? – подала робкий голос Варвара.

– Угрожал пистолетом! – взревел Савелий. – Кстати, о птичках! Оружие попрошу сдать, и немедленно.

– Не сдам, – отказался Эмиль.

– Я вынужден буду обыскать вас, – предупредил Савелий.

– Не найдешь, – заверил Эмиль.

– Ну, перестаньте! – взмолилась Варвара. – Потом выясните отношения, а сейчас объясни, Савелий, что же там сделал Эмиль Максимович?

– Я, – повернул к ней голову Эмиль, – попросил Власа показать кое-что.

– А точнее – попросил снять штаны! – гаркнул Савелий.

– Зачем? – хором вырвалось почти у всех.

– На детородный орган хотел посмотреть, – пожал плечами Эмиль. Все, кроме Савелия, прыснули, а он отчитался: – Отпечатков зубов не обнаружил.

– А если член... простите, дамы, был у преступника искусственный? – заорал в запале Савелий.

– Нет, настоящий, могу поклясться, – заверила Алена. Теперь уже раскатистый хохот наполнил квартиру, а Римма толкнула подругу локтем в бок, та вытаращилась на нее. – Я что-то не то сказала?

– Шутки в сторону! – отрезал Савелий. – Это не смешно. Мы расписку взяли у Власа, что о вашем и нашем походе к нему он никому не расскажет. В интересах следствия. А знаете, Эмиль Максимович, что главное в определении преступника? Алиби! Так вот у Власа оно есть. С пятого на шестое сентября он пировал вместе с сотрудниками до трех ночи, это подтвердили все участники корпоративной вечеринки. А в ночь, когда было совершено нападение на Алену, он был в отъезде, приехал в два часа ночи, есть и соответствующие документы. Припомнил он и остальные дни, когда были совершены нападения. Все ясно? И сумку действительно обнаружил на капоте автомобиля, что опять же подтвердили его сотрудники, потому что машина стояла у магазина. Вам все ясно, кружок самодеятельности? И чтоб больше...

Он не договорил, а лишь погрозил кулаком. «Кружок» не проронил ни звука.

– А вас, Эмиль Максимович, – обратился к нему Савелий после паузы, – предупреждаю. За незаконное хранение оружия полагается серьезная статья. Избавьтесь от него сами, если не хотите загреметь еще и за угрозы. Да вас упекут даже за умышленные помехи следствию! Знайте это.

Савелий ушел, а девушки пристали к Эмилю, чтобы тот рассказал подробности.

* * *

Прошло три дня. Алена и Лешка жили у Риммы, причем Римма и Лешка не скучали. Один тренировался или читал, вторая вязала коллекцию. Зато Алена торчала у телевизора, и «ящик» надоел ей до смерти.

Оленька осталась у Эмиля, занималась домашним хозяйством. Здесь же жила и Варвара, писавшая проекты телевизионных программ. Было решено, что девушкам лучше находиться под опекой Эмиля, так как их причислили к основной группе риска.

Однажды Савелий забрал Алену и отвез к магазину. Она сидела с ним в машине, когда из дверей вышел высокий мужчина, остановился, закурил и двинул к своему автомобилю.

– Смотри внимательно, это он на тебя напал?

Алена разглядывала мужчину во все глаза, потом пожала плечами:

– Черт его знает... В общем-то... похож... рост... волосы... Нет, сомневаюсь. А ты проверь его, как Эмиль Максимович. Если есть мои зубы на...

– Это Влас. Именно ему Эмиль Максимович устроил экспертизу с пистолетом.

– А чего тогда ты привез меня к нему?

– На всякий случай.

Таким же образом Алену возили посмотреть на Бориса Евгеньевича и Святослава Мироновича. Алена высказала сомнение, что на нее напал один из них, чем Савелий остался недоволен.

– Так не говорят: сомневаюсь. Говорят или «да», или «нет».

– Тебя бы на мое место... – обиделась девушка. – Там один тусклый фонарик светил. И знаешь, как страшно было? Я, кроме его пустых глазниц, ничего не видела. Как смерть он был. Я и не подумала, что мне надо хорошенько его рассмотреть. Времени не было.