Книга Крокозябры, страница 2 – Ольга Яралек

– Тебе нечем думать, – огрызнулась Тошнучка. – И вообще, кто с тобой разговаривает, мутант!

– Кто мутант? Я мутант?!

– А у кого три глаза? У меня, что ли?

– А кто весь пятнами и щупальцами покрылся? Не ты, что ли?

Что тут началось! Лохматая кинулась вырывать из бесформенного тельца Тошнучки торчащие зелёные волоски, а Тошнучка клочками драла пышную шерсть Лохматой. Досталось и Пятнистой. Пролетая мимо неё, Тошнучка умудрилась плюнуть на беспечно сидящую крокозябру. Пятнистая сорвалась с места и закружилась вместе с дерущимися крокозябрами. Пучеглазая безучастно глядела на то, как лупасят её подружку Тошнучку, и, словно вспомнив что-то, мечтательно прорычала: «Да, с цветом это я знаю, с цветом – это прикольненько. Бледнеет, зеленеет, краснеет! А уж потом крики и слёзы».

Пучеглазая прокашлялась и запела:

Тошнучка не слышала слов своей подружки. Она последний раз ущипнула Лохматую и пихнула что было силы ногой.

Лохматая отлетела в сторону, злобно сверкнула глазами, но решила больше не нападать. Пятнистая тоже отступила, приглаживая свои ушки и лапки.

– Глупости всё это, – сказала, отдышавшись Лохматая, когда крокозябры расползлись, поглаживая свои бока. – Вот я, например, настоящая охотница!

– Чего?

– Охотница! – заорала в ухо Тошнучки Лохматая.

– Чего такое? – перепугалась Тошнучка.

– А, – махнула лапкой Лохматая. – Вот вы как в рот к детям попадаете?

– Когда пальцы грызут, – ответила Пучеглазая, – Как же ещё?

– А я тогда, когда пальцы облизывают! Вот ест, например, какой-нибудь мальчишка мороженое. А оно по пальцам течёт. Только он с пальцев растаявшее мороженое слизывать начнёт, я тут как тут! Раз – и во рту!

Лохматая вздохнула и запела:

Когда пение закончилось, заговорила Зубатая:

– А я зду, когда еду гьязными уками возьмёт, и узе с кусоськом этой еды в от попадаю.

– А я обычно не так. Когда дразнятся или свистят, пальцы в рот пихают. Вот этот момент я и ловлю! Жду, когда мне этот глупенький ребетёнок попадётся, – мечтательно пропела Пятнистая.

– Попадётся, – хмыкнула Лохматая.

– А ты сиди там, не разговаривай, – возмутилась Пятнистая.

– Это ты сиди! Враль! – сразу ответила Лохматая.

Пучеглазая и Тошнучка, которые опять уселись вместе в обнимку, обрадованно захлопали глазами.

– Ну, кто у нас на новенького? Что-то никто давно не дрался. Правда, пусик?

– Правда, мусик.

– В прошлый раз была ничья!

– Ну, кто кого?

Крокозябры наскочили друг на друга, выпятив грудь.

Три глаза Лохматой бешено вращались. Восемь лап Пятнистой крутились, как крылья мельницы.

– А я не буду с тобой драться! – вдруг пропищала Пятнистая крокозябра. – Я лучше песенку спою:

– Ой! – сморщилась Тошнучка. – Какой у тебя голос противный! Это что-то!

– А у тебя не противный? – ощетинилась Пятнистая и вновь начала размахивать своими щупальцами.

Но дальше сопения и мелькания дело не пошло, потому что случилось следующее…

Неожиданно потемнело. Крокозябры замерли. Всё замелькало вокруг. Крокозябр обдало водой. Они сжались и запищали. Тут в воздухе разлился чудесный сильный аромат.

– Что это? – трясясь, спросила Тошнучка.

– Мыло! – завопили Лохматая и Зубатая.

– Это наша смерть, – в ярости ответила Пучеглазая и, оттолкнув подругу Тошнучку, полезла из-под ногтя, стараясь покинуть опасное место.

– Только не меня! Только не меня! – завизжала Тошнучка. – Пучеглазую забирайте! Она толще всех!

Радужные мыльные пузыри лопались справа и слева.

ХЛОП! И не стало Лохматой.

ХЛОП! ХЛОП! И пропали Пучеглазая с Тошнучкой.

ХЛОП! Исчезла Зубатая.

ПУФ! Испарилась Пятнистая.

Егор смыл мыло с рук и вытер насухо пушистым полотенцем.

– Вот! – сказал мальчик. – С мылом и щёткой совсем другое дело! Никакой грязи под ногтями не осталось!