Онлайн книга «Билл - Герой Галактики»
|
Он остановился перед Биллом, который дрожал чуть меньше прочих, и злобно набычился: - Экая гнусная рожа... Месяц нарядов на кухне по воскресеньям! - Сэр... - И еще месяц за пререкания. Билл промолчал. Он уже усвоил первую солдатскую заповедь: держи рот на замке. Смертвич двинулся дальше. - Кто вы есть в данный момент? Дряблое вонючее штатское мясо низшего сорта. Я сделаю из него настоящие мускулы, превращу вашу волю в студень, а ваш мозг - в машину. Или вы станете настоящими солдатами, или я вас прикончу. Вы еще наслушаетесь обо мне разных историй, вроде того как я убил и съел новобранца, отказавшегося выполнить приказ. Он остановился и уставился на них свирепым взглядом. Верхняя губа, как крышка гроба, медленно поползла наверх в злобной пародии на усмешку, на кончиках клыков повисли капли слюны. - И эта история - чистая правда! Стон прошел по рядам новобранцев, их затрясло, как под ледяными порывами ветра. Улыбка исчезла с лица Дранга. - Жрать пойдете после того, как найдутся добровольцы на легкую работу. Кто умеет водить гелиокар? Двое рекрутов с надеждой подняли руки, и он жестом вызвал их вперед: - Прекрасно! Тряпки и ведра за дверью. Будете чистить сортир, пока остальные завтракают. Нагуляете аппетит к обеду. Билл усвоил вторую солдатскую заповедь: не лезь в добровольцы. Время обучения тянулось как страшный беспросветный сон. Служба становилась все тяжелей, а усталость - все невыносимей. Казалось, такого просто не может быть - однако все происходило на самом деле. Несомненно, над программой обучения потрудилось целое скопище изощренных садистских умов. Головы новобранцам в целях единообразия обрили наголо, а гениталии выкрасили оранжевым антисептиком для защиты от насекомых, селившихся в промежностях. Пища, теоретически питательная, была невообразимо гнусной; если по недосмотру партия мяса оказывалась относительно съедобной, ее тут же выбрасывали на помойку, а повара снимали с должности. Ночью курсантов постоянно будили учебные тревоги газовых атак, а все время досуга они занимались своим обмундированием. Седьмой день недели считался днем отдыха, но у всех были свои взыскания, как у Билла на кухне, и выходные ничем не отличались от будней. В очередное, третье воскресенье лагерной жизни рекруты уныло дотягивали последний час перед отбоем, дожидаясь, когда наконец погасят свет и можно будет залезть на бетонные койки. Билл протиснулся сквозь слабое силовое поле, хитроумно сконструированное с таким расчетом, чтобы мошкара свободно проникала в барак, но не могла вылететь обратно. После четырнадцатичасового наряда ноги у него подкашивались, а кожа на руках от мыльной воды сморщилась и приобрела трупный цвет. Билл бросил на пол мундир, который, задубев от пота, грязи и пыли, так и остался стоять стоймя, и вытащил из тумбочки бритву. В сортире он долго вертел головой, пытаясь выискать чистый кусочек зеркала. Все зеркала были густо заляпаны крупными буквами воодушевляющих лозунгов: "ДЕРЖИ ПАСТЬ НА ЗАМКЕ - ЧИНДЖЕРЫ НЕ ДРЕМЛЮТ", "ТВОЯ БОЛТОВНЯ - СМЕРТЬ ДЛЯ ДРУГА". Наконец Билл воткнул бритву рядом с надписью: "НЕУЖЕЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ТВОЯ СЕСТРА СТАЛА ЖЕНОЙ ЧИНДЖЕРА?" - и посмотрел на свое отражение в центре буквы "О" в слове "ЖЕНОЙ". Обведенные черными кругами, налитые кровью глаза глядели на него из зеркала, пока он водил жужжащей бритвой под подбородком. Понадобилось какое-то время, чтобы смысл вопроса дошел до рассудка, помутившегося от измождения. - Нет у меня никакой сестры, - пробурчал он, - а если бы и была, то какого черта ей выходить замуж за ящерицу? Вопрос был чисто риторическим, но на него неожиданно последовал ответ с последнего стульчака во втором ряду: - Не надо понимать так буквально. Задача лозунга - возбудить в нас непримиримую ненависть к подлому врагу. Билла аж подбросило - он-то считал, что в нужнике никого нет, кроме него. Бритва злорадно взвизгнула и отхватила от губы кусочек мяса. - Кто тут? Какого дьявола ты прячешься! - заорал он и вдруг узнал съежившуюся в темноте маленькую фигурку рядом с бесчисленными парами сапог. - Ах это ты, Трудяга! - Злость его мгновенно улеглась, и Билл снова повернулся к зеркалу. Трудяга Бигер давно стал неотъемлемой частью отхожего места, так что его уже никто и не замечал. Это был круглолицый, постоянно улыбающийся парнишка, чьи розовые щечки-яблочки никогда не теряли свежести, а улыбка была столь неуместной в лагере имени Льва Троцкого, что его хотелось прибить на месте - если вовремя не вспомнить, что парень слегка тронутый. Бигер определенно был со сдвигом, поскольку всегда горел желанием услужить своим товарищам и постоянно вызывался дежурить в сортире. Мало того - он обожал чистить сапоги и приставал с этим ко всем однополчанам до тех пор, пока не стал еженощным чистильщиком сапог для всего взвода. Когда солдаты разбредались по баракам, Трудяга Бигер скрючивался на своем троне в последнем ряду стульчаков, бывших его персональным владением, и окружал себя грудой сапог, которые начищал до зеркального блеска с неизменной улыбкой. Он торчал тут и после отбоя, работая при свете фитиля, горевшего в банке из-под сапожного крема, и вставал раньше всех, чтобы успеть закончить свою добровольную повинность. И всегда улыбался. Парнишка был явно не в себе, но солдаты не вязались к нему, поскольку сапоги он чистил мастерски, и оставалось только молиться, чтобы Бигер не загнулся от усердия раньше, чем закончится курс военной подготовки. - Может, оно и так, но почему бы им не сказать по-простому: "Ненавидь проклятого врага еще сильнее"? - не унимался Билл. Он ткнул пальцем в плакат, висевший на стене напротив. На огромной иллюстрации с надписью "ЗНАЙ ВРАГА СВОЕГО!" был изображен чинджер в натуральную величину - семифутовый ящер, похожий на четверорукого чешуйчатого кенгуру с головой крокодила. - А потом, какая сестра захочет выйти замуж за эту образину? И что вообще эта тварь будет делать с чьей-то сестрой? Разве что сожрет ее? Трудяга прошелся суконкой по носку начищенного сапога и тут же принялся за новый. Он даже нахмурился, давая понять, как серьезно относится к вопросу. - Видишь ли, э-э-э... Никто не имеет в виду конкретную сестру. Это просто часть психологической подготовки. Мы должны выиграть войну, а чтобы выиграть войну, надо быть настоящими солдатами. А настоящие солдаты ненавидят врага. Вот так оно и получается. Чинджеры - единственные известные нам негуманоиды, которые вышли из стадии дикости, и, естественно, мы должны их истребить. - Что, черт побери, значит - "естественно"? Никого я не желаю истреблять! Я сплю и вижу, как бы поскорее вернуться домой и стать техником по удобрениям. - Так я же говорю не о тебе лично, э-э-э... - Трудяга открыл красной рукой новую банку с пастой и запустил в нее пальцы. - Я говорю о людях вообще, об их поведении. Не мы их - так они нас. Правда, чинджеры утверждают, будто война противна их религии, будто они только обороняются и никогда не нападают первыми, но мы не должны им верить, даже если это чистая правда. А вдруг им придет в голову сменить религию или свои убеждения? В хорошеньком положении мы тогда окажемся! Нет, единственное правильное решение - вырубить их теперь же и под самый корень! |