Книга Пятерка, страница 86 – Роберт МакКаммон

И какое-то время они оба молчат.

Джереми знает, что Ганни прав. Да, спорить с Ганни толку мало. Если он хочет отсюда выбраться, то ему нужна машина, а тогда ему нужно туда, где машины паркуются.

Например, к этому стрипмоллу на дороге.

Он берет пистолет. Встает и засовывает пистолет за пояс, под болтающуюся полу рубашки. Это надо сделать быстро, но он понимает, что пикап надо оставить там, где он сейчас. И понадобится время, чтобы перетащить барахло из своей машины в ту, которую удастся угнать. В бейсболке из «Трипл-Т» и с пистолетом под рубашкой он выходит из здания через заднюю дверь и идет, обогнув дом, на дорожку, а потом вдоль нее на улицу и по улице к стрипмоллу.

Мимо проезжают машины, но их немного. А это может быть очень, очень плохо. Или очень хорошо. Или вообще никак. Может, когда он дойдет до стрипмолла, то решит купить себе буррито и вернуться в укрытие. Идет он не спеша, но и не мешкая. Он — человек, у которого есть цель, но в глазах всех прохожих — не особо важная.

Он выходит на парковку, и там стоит десяток машин, в основном перед аптекой. Машины такие, дедушкины. Просторные «седаны» и старые американские бензиноеды, но есть одна «хонда аккорд». Джереми останавливается и делает вид, что рассматривает подошву правого ботинка, а тем временем из аптеки выходят мужчина и женщина лет за пятьдесят. У женщины в руках пакет, мужчина обнимает ее за плечи. Он смотрит на Джереми, кивает, смотрит настороженно. Джереми кивает в ответ и направляется в сторону ресторанчика с мексиканской едой. Пара садится в серебристый «бьюик», запирает дверцы, заводит мотор. Джереми останавливается у дверей мексиканского ресторана, машина отъезжает.

«Может, и в самом деле купить буррито?» — решает он, потому что сердце колотится и надо бы посидеть под кондиционером.

Он входит, а навстречу ему выходит женщина с седыми волосами до плеч и с коричневым бумажным пакетом в руках. Он ждет, чтобы она вышла. Внутри в мексиканском ресторане темно, ничего особенно не разглядишь. Только какой-то старик прошел через качающиеся двери на кухню. Потом Джереми видит, что та женщина направляется к «хонде». Одета женщина отлично — строго и аккуратно, как служащая банка или офиса недвижимости. Она в темных очках, на плече у нее сумка на кожаном ремне. Вокруг шеи — красно-бело-синий шарф. Ни дать ни взять — портрет Американской Бабушки.

Она не страдает избыточным весом, и походка у нее молодая. Ноги под этими бирюзовыми брюками тоже должны быть молодые. Джереми решает, что такая женщина вполне сумеет выбраться из пустыни.

Она отпирает водительскую дверцу. В этот момент Джереми подходит к ней сзади и произносит без малейшей угрозы:

— Простите, мэм, можно вопрос?

Она вздрагивает, и губы у нее чуть дрожат, когда она поворачивается к Джереми. Она не знает, следует пугаться или нет.

— Я заблудился, вы мне не поможете? — спрашивает он.

— Заблудился? — удивляется она. У нее хриплый голос человека, который курит всю жизнь. Может, ей лет шестьдесят пять — острый подбородок и рамка глубоких морщин возле рта. И сетка таких же морщин на лбу. — А что вы ищете?

— «Ла-Пас Эстейтс», — отвечает он и тут же — тут же! — осознает, что именно этого говорить не надо было.

— А, это… Это там…

Она глядит в ту сторону, а Джереми вынимает пистолет, просовывает его под ее пакетами с продуктами и говорит:

— Крикнешь — застрелю. Быстро в машину.

И это надо сказать так, будто он не шутит, потому что она должна послушаться быстро, пока никого на стоянке нет.

Она вся начинает дрожать. У нее отвисает челюсть, и зубы у нее тоже серые.

— Пакет в машину, на пол, — говорит Джереми. — Садитесь за руль. Садитесь, я сказал!

Она не шевелится — может быть, не в состоянии двинуться.

— Мэм, — говорит Джереми, чувствуя, как ползет по шее струйка пота. — Я вас не трону. Мне нужна ваша машина. — Она пытается отдать ему ключи. — Нет, поведете вы. Я вас высажу на дороге.

— Не убивайте меня, — просит она.

— Я вас высажу на дороге, — повторяет Джереми. — Ну, будьте паинькой, отпирайте вторую сторону. А если тронете клаксон, я буду очень, очень недоволен. Ясно?

— Не убивайте меня, — повторяет она. — Я к сестре еду.

Она отпирает пассажирскую дверцу, кладет пакет на пол, а Джереми быстро обходит машину, не сводя глаз с женщины. Она садится в машину, он тоже, и ни одна из ее дрожащих рук не касается клаксона. Очень старается быть паинькой.

Джереми закрывает дверцу и чувствует, как она внезапно напряглась, будто решила, что надо пытаться вырваться, и он говорит очень спокойно:

— Делайте то, что я вам говорю. — Пистолет он держит низко, и она видит оружие краем глаза. — Заводите машину и поезжайте.

— Хорошо, — отвечает она, и что-то перехватывает ей горло. — Сейчас.

И как раз тут из магазина бытовых приборов выходит полная женщина, держа красную настольную лампу с абажуром, украшенным индейским узором. Пленница Джереми поворачивает к ней голову. Женщина останавливается взять с проволочной стойки газету для покупателей.

— Заводите машину и поезжайте, — повторяет Джереми, на этот раз направив пистолет ей в бок.

Американская Бабушка так и поступает. Женщина с красной лампой проходит мимо «аккорда» и идет к своему «таурусу», до которого еще несколько шагов.

— Куда мне ехать? — спрашивает Американская Бабушка, с трудом выговаривая слова.

И тут Джереми понимает, что допустил огромную ошибку. Огромное упущение. Забыл очень важную вещь. Прямо хоть зубами скрежещи.

Он забыл взять бутылку воды для женщины, чтобы пила в пустыне.

Высадить ее поблизости он не может. На этих улицах — нельзя. И он решает, что достанет для нее бутылку воды, пусть никто не сможет сказать, что он плохой парень.

— Налево, — говорит он ей. Потом через милю примерно, возле рощи мескитовых деревьев и каменной стены с почерневшими латунными буквами он говорит: — Направо.

Он направляет ее к своей улице и своему дому. Велит ей поставить «аккорд» вдоль дома, где его слепящая под солнцем белизна скрыта тенью. А потом он ей говорит, что надо зайти в дом, он ей даст бутылку воды, чтобы выпустить потом в пустыне.

— Хорошо, — говорит она тем же слабым прокуренным голосом. — Я к сестре еду, она меня ждет.

— Это всего минута, — говорит он.

В доме, в кухне, где пол покрыт раздражающе ярким синим пластиком, Джереми берет бутылку воды. Американская Бабушка прижалась спиной в угол. У Джереми возникает мысль, и он ее произносит вслух:

— Вам в туалет не надо?

— Прошу вас, — шепчет она. — Не убивайте меня.

— Все о’кей, все о’кей. — Ее перепуганная поза, эта вжатая в угол спина, эта попытка сделаться невидимой, как невидимым хочет быть он, невольно трогают Джереми. — Меня зовут Крис, — решает он сказать. Снимает бейсболку, показывая бритую голову. Когда ее найдет полиция, она скажет, что ее похитил бритоголовый по имени Крис. — А вас как зовут?