Онлайн книга «Тени прошлого. Восставшие»
|
– Что все равно не спасло ни экипаж, ни разведчиков, – проговорил подполковник Кротов. – Я объясняю, что произошло с вертолетом. Пилоты… – Тела штурмана и борттехника у валуна, он слева от тебя, а вот тела Фролова нет! – Как нет? – Вот так. Как нет и командира взвода Павлова, сержанта Драгина и пулеметчика третьего отделения рядового Голубева. Елагин посмотрел на командира полка: – Духи взяли парней в плен? – А черт его знает, Семен Андреевич. Может, трупы специально вывезли, чтобы потом бросить шакалам, а нас заставить ломать голову, что с офицерами и солдатами. Сам знаешь, комиссии не миновать, большие потери, да еще, можно сказать, на ровном месте. А в комиссии главный кто? Правильно, офицер особого отдела. Именно он будет составлять окончательное заключение. Отчеты экспертов ерунда, главное, что напишет в заключении особист. – Догадываюсь, что! Но и над особистом есть власть. – Есть, поэтому и занесут ребят в список пропавших без вести. И никаких выплат, никаких льгот семьям. Пока не будет доказано, что они погибли. Или по истечении срока давности. – Да, дела! – Хреновые, Семен Андреевич, дела. Пойдем к медикам, послушаем, что скажут они. Старший инженер приступил к извлечению самописцев. Елагин с Кротовым подошли к Петровской, которая осматривала тела у валуна: – Каковы выводы, Маргарита Эдуардовна? – спросил Кротов. Врач эскадрильи доложила: – Штурман вертолета старший лейтенант Истомин, борттехник прапорщик Бобров и еще двенадцать разведчиков получили ранения, несовместимые с жизнью, проще говоря, были убиты обстрелом с земли. Скорее всего, пострадали солдаты и при падении машины. Удар был достаточно сильным. Эти, – она указала на трупы за валуном, – погибли в воздухе еще до падения. Это все, что я могу сказать по данным телам. Кротов взглянул на Елагина: – Какой-то РПК пробил вертолет насквозь? – А что ты хотел, Александр Сергеевич, бронированные листы установлены сбоку кабины, а полностью бронированных машин у меня всего две. РПК же довольно мощный 7,62-миллиметровый пулемет. Тем более пулеметчик расстрелял брюхо «восьмерки» в упор и с малой дистанции. Бандиту не надо даже было смещать пулемет. Поднял ствол, нажал спусковой крючок и жди, пока вертолет не пройдет над тобой. – Никогда бы не подумал, что вертолеты так беззащитны. – Это же «восьмерки», Александр Сергеевич, а не «полосатые» «Ми-24». Да, тех из РПК не приземлил бы, а они порвали бы в куски всю банду. Но что говорить о том, что могло бы быть. Имеем то, что имеем. Подошел начальник полевого медицинского пункта капитан Воробьев: – Разрешите обратиться, товарищ подполковник? Кротов махнул рукой: – Да оставь ты свои формальности, что по парням? – Ну то, что они погибли, это понятно. Павлов рассредоточил остатки взвода вдоль подножия склонов. – Это правильно, учитывая, что душманы могли подняться на вершины и оттуда спокойно расстрелять всех на основном участке. А так взвод, остатки взвода имели возможность вести оборону и вдоль ущелья, и с боевиками наверху. Павлов рассчитывал на быстрый подход помощи. И он с десятком бойцов продержался бы полчаса, но… испортилась погода. И парни были обречены. Да еще эти китайские осколочные выстрелы. – Хочу отметить, что именно от этих выстрелов и погибла основная часть занявшего позиции обороны взвода. Шесть солдат были убиты осколками и пулями пулемета. Душманы применяли и ручные гранаты. – Они прошлись лавой по ущелью, добивая всех, кого видели. – Но потеряли тоже двоих. Судя по трупам лошадей. Тела они забрали с собой. – От этого нам не легче. Так, тут все понятно. Где командир экипажа нашего вертолета? Подошел старший лейтенант Короленко. Командир полка приказал: – Бойцы охранения загружают тела погибших, доставить их на базу, передать начмеду. С вами полетят медики. Далее по плану командира эскадрильи. Подполковник Елагин распорядился: – Как разгрузитесь, берете на борт технарей и возвращаетесь. Задача техперсоналу снять с «33-го» вооружение и все, что можно снять, затем борт сжечь. Вопросы? – Рота капитана Субарова пока будет здесь? – Нет! – ответил подполковник Кротов, – мы пройдем до Тахарака. Здесь остается отделение охраны и ваши офицеры. Нас не ждать, вернемся своим ходом. Короленко кивнул: – Вопросов нет, товарищ подполковник. – Работайте! Елагин спросил у Кротова: – Надо ли тебе, Александр Сергеевич, идти в Тахарак? – Надо! Банда не могла миновать кишлак. Напомню, кишлак, из которого мы спасли подростка. Вот я и хочу посмотреть в глаза этим мирным чабанам. Послушать, скажут они о банде или нет. – Не скажут, при всем желании. Мы уйдем, а духи придут. И тогда особо разговорчивым в лучшем случае отрежут языки. Так что разговор с афганцами бесполезен. – Может, ты и прав, Семен, но пойми, не могу я сейчас лететь в полк. Не могу! – Понимаю. Начальнику штаба что-нибудь передать? – Передай, чтобы связался с генералом и доложил о потере взвода. В подробности пусть не вдается. Я доложу подробности. – Хорошо, передам. – Ну тогда до встречи, к вечеру, надеюсь, вернемся. – Мне выслать на прикрытие пару вертолетов? – Только по запросу. А так нет смысла гонять их над ущельем, перевалами, плато. – Шансы зацепить банду есть? – Если кто-нибудь из афганцев что-то скажет. Но… шансов мало. Хотя, кто знает, как оно все будет в кишлаке. Ладно, ты давай тут заканчивай и в часть, я с ротой в Тахарак! – Удачи! И не рискуй напрасно. – Это ты мне после гибели взвода говоришь? – Извини, Александр Сергеевич, если что-то не так. – До связи, подполковник. Командир полка подал сигнал командиру штурмовой роты. Они колонной с соблюдением всех мер предосторожности двинулись по ущелью на восток. Тела погибших загрузили на «Ми-8» старшего лейтенанта Короленко, и он пошел вместе с медиками на базу. В ущелье, на месте гибели экипажа и взвода, остались подполковник Елагин, заместитель командира эскадрильи по политической части, капитан Уткин и старший инженер капитан Кузнецов с отделением десантников, которые немедленно заняли позиции обороны, подняв наверх по бойцу. На каждую из вершин. Елагин прошел на валун. Замполит и инженер стояли рядом, курили. |