Онлайн книга «Тени прошлого. Восставшие»
|
Файдар спросил: – Ты действительно сам собираешься ехать за комплексом и винтовкой? – У нас же договор с чайханщиком. Увидит постороннего, сбежит еще к шайтану. Он труслив, как шакал, этот Байрам. – Ладно. На сегодня все, – подвел итог Файдар. – Вот только, как мне передать вам деньги? Павар махнул рукой: – О чем ты? Я заплачу. Твои близкие – это и наши близкие. И вообще, здесь в Афгане мы одна семья. – Кроме некоторых типов, что добровольно ушли к духам, – процедил Дугани. – Об этих псах я не говорю. Файдар сказал: – Вы что-то говорили об одном из этих. – Да, но о нем позже. И это я тоже говорил, – ответил Павар, – сначала разберемся с американцами. – Хоп. Я поехал. – Тебе завернуть лепешку с шашлыком? Утром, ехав сюда, купил. – Не надо. Пообедаю дома. – Как скажешь. – Все, мужики, до связи. – До связи, капитан! Удачи. – Как в старое доброе время? – Да, – с тоской в голосе произнес Павар, он же старший лейтенант Павлов, – как в старые добрые времена, до проклятых событий в Уджерском ущелье. Файдар кивнул и вышел. Спустя некоторое время его «Ниссан» вышел из Кабула и пошел на юг по трассе Кабул – Газни. Доехав до Чарана, перед поворотом к Кундару Файдар услышал рев реактивных двигателей. Пригнулся и увидел, как над лесным массивом западнее Чарана на высоте метров в восемьсот на дозвуковой скорости прошла пара «F-15». Он бросил взгляд на часы – 11:20. Значит, самолеты на облет районов взлетают в Баграме ровно в 11:00. Файдар подумал: интересно, в кабинах те же пилоты, что уничтожили его семью и сотню жителей Урдуна? Или другие? Впрочем, разницы никакой. Кто бы ни был в кабинах, они в любом случае сбросили бы бомбы. И плевать, что на мирный кишлак, где якобы находилась банда талибов. Даже если они и были в кишлаке, что надо проверить, то летчики должны были бомбить ее только за пределами населенного пункта, и даже не бомбить. Для уничтожения малого отряда им хватило бы авиационных пушек, имеющих высокую скорострельность и приличный боекомплект. Файдар поймал себя на мысли, что думает, как советский летчик. Он бы не стал обстреливать кишлак, если в нем находились люди. У американцев же и их союзников тактика совсем другая. Выполнение поставленной задачи независимо от обстоятельств. Тем более таких «мелочных», как дикари какого-то зачуханного кишлака. Самолеты, отойдя на юг, провели отворот и пошли к пакистанской границе. Совсем скоро они пройдут в стороне от Урдуна. Посмотрят ли на расстрелянный накануне кишлак летчики? Вряд ли, зачем это им нужно? Файдар перевел взгляд на трассу и поворот в кишлак Чаран. Слишком много машин на трассе и две на выезде из селения, чтобы пройти дальше и незаметно отыскать дорогу в овраге к «зеленке». Сейчас это делать опасно. Нельзя попасть под внимание посторонних, следовательно, придется проводить разведку ночью. Приняв решение, Файдар завел пикап, пропусти встречный грузовичок и свернул на дорогу к Кундару. В 11:50 он остановил пикап у двора своего дома. Ворота открыты. Любой житель кишлака и проезжающих мимо в дни траура мог зайти в усадьбу, помянуть погибших. Но сейчас людей он не увидел, видимо, потому, что солнце встало в зенит и наступило самое жаркое время суток. Он въехал во двор. Тут же из дома вышел Гафар. Подошел к Файдару, покинувшему кабину: – Я волновался за тебя, отец! – Напрасно. Видишь, как и обещал, приехал быстро. – Скажи, зачем ты все-таки ездил к друзьям? – Пройдем в тень чинары, к топчану, разговор есть. – Хорошо. Пойдем! На топчан жена сына принесла чай, сладости, пепельницу. Файдар закурил: – Как тут? – Приходили люди, выражали соболезнования. Мустафа был, спрашивал, где ты. Ответил, в Кабуле, он удивился, но ничего не сказал. Женщины готовились к завтрашним поминкам. – Понятно. Но завтра – это завтра, а у нас еще сегодня есть дела. Точнее, ночью. Гафар удивился: – У нас? И ночью? Что за дела, отец? – Надо проехать в лесной массив за Чараном. Сын удивился еще больше: – Но зачем? – Этого я сказать не могу. Но мне надо побывать там, и мне нужен помощник. На кого, как не на сына, я могу положиться? – Да, конечно. Когда поедем? – В 23:00. До трассы прямой дорогой, дальше путь я покажу. – Мы не пойдем через кишлак? Почему? – Слишком много вопросов, сын. – Ты не ответил на вопрос, что делал в Кабуле. Файдар объяснил то, что посчитал нужным. Допил чай, не прикоснувшись к сладостям, затушил окурок. Посмотрел на часы: – Как пообедаем, отдохни, сколько мы пробудем в лесном массиве, не знаю, возможно, полчаса, возможно, час, но можем задержаться. Хотя по любому до рассвета должны вернуться. И присутствовать на поминках. Это наш долг. – Оружие брать? – Нет, это лишнее. – Гела может знать, куда мы поедем? – Нет. Не надо посвящать ее в подробности. Просто скажи, отцу надо срочно повидать знакомого, скажем, в Будаке. – А у тебя там есть знакомый? – Какая разница, Гафар? Главное, чтобы твоя жена не знала, куда реально мы поедем. – Ты интригуешь меня. – Не забивай голову. Обычная поездка, правда в не совсем обычное место. Вышла жена сына: – Обед готов. Подать сюда? Ответил Файдар: – Нет, пообедаем в доме. После обеда мужчины легли спать. Проснулись к ужину. Файдар вышел за дувал на дорогу рядом с виноградником. Почему-то здесь он чувствовал себя более комфортно. Появился Мустафа, с кетменем в руках, закончивший работу. – О, Видад! Салам, брат, я заходил к тебе, но не застал, сын сказал, что ты уехал в Кабул. – Салам, Мустафа. Да, у меня были дела. – Не спрашиваю какие. – А я вот хочу тебя кое о чем спросить. – Весь во внимании. – Присядем? Файдар указал на лавку, которую поставил, заселяясь в дом. – Можно, а то, честно говоря, ноги начинают уставать. Раньше бегал по арыкам, как молодая газель, сейчас уже не то. |