Онлайн книга «Амурский плацдарм Ерофея Хабарова»
– Я вижу его высочество! – вдруг крикнул кто-то среди горожан. – Он на носу самой большой ладьи, украшенной иероглифами с его девизом! Да здравствует император Канси! Головы всех присутствующих сразу же повернулись в сторону, указанную самым «глазастым» зрителем. Они увидели фигуру правителя Поднебесной, надевшего стилизованную маску с изображением царственного дракона. Рядом с ним вполоборота сидел мужчина, в котором многие признали первого министра Сонготу. – Слава и процветание! – раздались приветственные крики из тысяч глоток. – Пусть живёт вечно его царственное величество! Внезапно толпа в ужасе отшатнулась от водной глади, не в силах поверить в происходящее. На глазах придворных и праздных зевак гребцы двух ближайших к императору лодок вдруг сложили вёсла и достали со дна судов мечи и боевые луки. Через мгновение несколько стрел вонзилось в грудь императора, а его первый министр был заколот в живот одним из нападающих. – Да это же Нгуен Ан, дворцовый «ближний евнух»! – узнал один из придворных мужчину с мечом. – Этот негодяй осмелился поднять руку на своего господина! Однако дальше произошло то, чего никто из собравшихся не мог предугадать. Нгуен Ан сорвал маску с императора, едва не упав от неожиданности за борт. Перед ним предстало окровавленное лицо дворцового садовника Цянь Ду, искажённое в предсмертных муках. Перевернув лежавший рядом труп, евнух понял, что его заговор полностью провалился. Это был вовсе не Сонготу, а один из его секретарей. – Не меня ли ты ищешь, предатель? – вдруг раздался мужской голос с носа ничем не приметной лодки. – Обернись и осмелься посмотреть мне в глаза! Резко повернувшись, Нгуен Ан увидел императора, презрительно сложившего руки на груди. Со всех сторон соучастников евнуха уже окружали вооружённые до зубов воины императорской гвардии, сбросившие праздничные маски соревнующихся. – Сопротивление бессмысленно! – продолжил Сюанье, обращаясь к заговорщикам. – Те из вас, кто расскажет мне о нитях заговора, сможет получить прощение или хотя бы облегчить предсмертные муки! Несколько мятежников попытались бежать, бросившись в речные воды. Однако их быстро настигли стрелы, пущенные телохранителями правителя Поднебесной. Нгуен Ан, страшась неминуемых пыток, вонзил себе кинжал прямо в сердце. – Собаке – собачья смерть! – сказал богдыхан, раздувая крылья орлиного носа. – Жаль только, что он не успел рассказать обо всех изменниках, пригревшихся под крышей моего дворца! Даже не глядя на дёргающееся в конвульсиях тело евнуха, он жестом приказал гребцам плыть к берегу. В это время императорские солдаты разоружали участников мятежа, не посмевших оказать им сопротивления. Ступив на твёрдую землю, Сюанье, окружённый плотным кольцом телохранителей, поспешил удалиться во дворец. Многие из пекинских жителей так и не успели понять, что же только что случилось на их глазах. – Мама, а почему праздник так быстро закончился? – спросил маленький мальчик, держа в руках недоеденное цзунцзы. – Ты же говорила, что я увижу, как на реке состязаются друг с другом гребцы больших лодок? Ничего не отвечая ребёнку, встревоженная женщина поспешила увести его домой. Обиженно хныкая, тот успел обернуться назад, ещё надеясь увидеть что-нибудь интересное. Именно поэтому он стал свидетелем того, как солдаты выбросили из приставшей к берегу лодки два безжизненных тела. Одно из них принадлежало евнуху Нгуен Ану, а другое – человеку, раскрывшему заговор против императора. Так садовник Цянь Ду, преданно подаривший жизнь правителю Поднебесной, взамен получил предназначенную тому смерть. Глава XX. Воздух свободы
Исайка Воронин пришёл в себя от яркого света, бившего ему прямо в лицо. Открыв глаза, он с трудом шевельнулся, а затем заставил себя приподняться на руках. Монастырский сотник увидел, что лежит в углу просторной избы на чистой простыне, постеленной на деревянной лавке поверх набитого чем-то мягким матраса. Через слюдяное оконце пробивались лучи солнца, пускавшие вокруг солнечные зайчики. – Очнулся, милок? – услышал Воронин негромкий голос. – Давно уже пора казаку в себя прийти, хватит лежнем валяться! Повернув голову, сотник увидел, что в дверном проёме стоит высокий мужчина в монашеском одеянии. Несмотря на то что незнакомец говорил строго, его глаза в сетке мелких морщинок искренно улыбались. – Гермогеном меня звать! – ответил хозяин избы на ещё не успевший прозвучать вопрос. – Иеромонах я, что с Божьей помощью спас тебя от лихорадки лютой! Цельный месяц провалялся ты на полатях, а я тебя травами отпаивал! Ощупав себя руками, Исайка понял, что лежит в сильно ношенной, но чистой холщовой рубахе. Внезапно он рванулся на ещё слабых руках, в бессилии свалившись обратно. – Икону Божьей Матери ищешь? – участливо спросил Гермоген, вытирая ему выступивший на лбу пот. – Вона стоит, на самом видном месте! Чую в ней силу чудотворную, из глубины веков исходящую! Истово перекрестившись на образа, вошедшие своим незримым светом в плоть и кровь, сотник без сил вытянулся на лавке. Его грудь судорожно вздымалась, но дышал беглец уже без хрипов, чисто и глубоко. – На поправку идёшь! – удовлетворённо заметил монах, укрывая его сползшим одеялом. – Ещё неделька – и будешь бегать, как молодой! Его слова оказались воистину пророческими, потому что ровно в установленный срок Воронин словно обрёл второе дыхание. Встав с первыми петухами, он вышел во двор и обомлел от бьющей со всех сторон неиссякающей энергии мирской жизни. «Словно спал я! – подумал Исайка о днях болезни. – Или пелена какая глаза пообволакивала!» С тех пор он стал жить у Гермогена, радуясь каждому наступившему дню вновь обретённой жизни. В самом дальнем углу пылились его верная сабля да пара пистолетов. – Я ведь тоже служилым был! – однажды разоткровенничался иеромонах, почёсывая густую бороду. – Родом я из детей боярских и под командой стольника Матвея Шереметева с поляками да литовцами бился! Был я, друг мой разлюбезный, командиром цельного отряда стрельцов царских! – А как в монахи-то пошёл? – не утерпел Исайка, даже не ожидая ответа на свой вопрос. – Надоело воевать или што? Внезапно посерьёзнев, его спаситель вдруг хватил о стол оловянной кружкой. – Кто ты таков, чтоб такое выспрашивать! Да впрочем… Брали мы город Дисну [22], и я с десятком служилых людей погнался за тремя ляхами. Укрылись они в сарае и стали отстреливаться! Я своих построил, и дали они залп по моей команде! Забегаем в сарай, а там рядом с мёртвыми ляхами женщины да дети малые убитыми лежат! Смахнув с глаза набежавшую слезу, обычно сдержанный Гермоген шумно высморкался в платок. |