Онлайн книга «Страна коров»
|
* * * Когда я на следующий день вернулся в кафетерий, Уилл Смиткоут по-прежнему сидел за своим столиком, словно никуда и не уходил. У него над головой все так же висело облако дыма, частично затмевая табличку «НЕ КУРИТЬ». – Здрасьте, мистер Смиткоут. Вы здесь со вчерашнего дня? – Можно сказать и так. Хотя более верная оценка скорее такова: я здесь последние тридцать лет. Уилл выдул еще одну тучку дыма, занявшую место предыдущей. – Тридцать лет – долгий срок, – сказал я. – Так и есть. Однако тридцать лет или пять – и то, и другое меньше тридцати восьми. Я кивнул. – А вы, Чарли? Как ваши наблюдения в классах? Вы кажетесь даже еще более усталым, чем вчера за обедом. – Это потому, что я устал. Я не сплю с тех пор, как начался семестр. И с каждым проходящим днем устаю все больше и больше. – Это видно… – Теряю способность сосредоточиться. – Это я слышал. – Наблюдение на занятии по творческому письму прошло достаточно неплохо. Интересно было видеть и занятие по ораторскому искусству. А Расти, как обычно, весь горел своими теориями жвачности. Но вчера мне выпал особенно скверный вечер. – Хуже обычного? – О да. Вчера вечером преподаватели математики просто превзошли самих себя. Должно быть, у них случился какой-то математический праздник. Знаете, один из тех дней календаря, что соответствуют священному числу. Должно быть, произошло что-то исключительное, потому что они вышибли все пробки. И тут я рассказал Уиллу о том, как преподаватели математики не давали мне спать всю ночь щелчками хлыстов, напругой кроватных пружин и, похоже, ревом живого кугуара. – Они как будто никогда не прекратят! – воскликнул я. – Это не удивительно, – сказал Уилл. – Среди крупных кошачьих математика – самая упорная. Никогда не дождешься, покуда она насытится. Или покуда у нее проснется совесть. Совести у нее нету. – Быть может. Но вчера ночью я решил, что с меня хватит. Впервые с тех пор, как я поселился в той квартире, я решил что-то с этим сделать. – Вот молодец, Чарли! – Ага. Только все вышло совсем не так, как я рассчитывал. Видите ли, началось оно, как бывает обычно… после того, как Бесси покинула мою квартиру, я, приняв уже привычный одинокий душ, читал в постели, когда поднялся шум. Поначалу тихо, затем все громче и громче. И на сей раз не обычный глухой постоянный рокот, а такой шум, при котором беспомощно ждешь следующего треска, рева или карканья. Следующего возмущенья натужных кроватных пружин. Следующего кошачьего вопля. В темноте своей квартиры я ждал, когда звук стихнет до нормального уровня. Ждал целую главу книги. Но он в конце концов стал таким невыносимым, что заснуть я не мог даже с берушами. А когда взглянул на часы – был уже третий час ночи – и шум до сих пор не смолк – казалось, он, наоборот, усиливается, – я решил к ним сходить. – Вы сходили к учителям математики? – Да. – То есть предпочли конфликт примирению? – Да. – Наконец-то? – Да. – И проделали это целиком? – Ну как бы… Надев бежевые брюки и рубашку с воротничком, я вышел в коридор. Музыка грохотала. В коридоре было холодно, а пол под босыми ногами ощущался ледником. Изнутри соседской квартиры поверх топочущей музыки, бьющихся тарелок и чего-то похожего на ничем не сдерживаемый вой львицы, защищающей свой молодняк, доносились звуки визгливого хохота. Я вдохнул поглубже и постучал в дверь. Когда не ответили, я постучал еще, на сей раз настойчивей, снова и снова забарабанил в дверь: опять, опять и опять, покуда костяшки у меня не покрылись синяками, а кожа не покраснела. Покуда у меня не прервалось дыханье, а лицо не залилось краской. Наконец дверной замок щелкнул. Повернулась ручка. Дверь слегка приотворилась. Показался тонкий осколок женского лица – быть может, четверть его. Сквозь узкую щель двери она смотрела на меня, а я на нее. Щель была шириной с корешок современного романа: выглядывал один глаз. Я приготовился к противостоянию, но не успел никто из нас вымолвить и слова, женщину откуда-то из-за двери окликнул незримый голос. – Кто там? – спросил мужчина. – Это наш координатор особых проектов… – Чего ему? Женщина присмотрелась ко мне. – Не знаю. Но выглядит обезумевшим!.. – Уже поздно… скажи ему, чтобы зашел завтра в приличное время!.. Женщина с подозрением осмотрела меня: – Вам чем-то помочь? – спросила она. – Я Чарли, – выдохнул я. – Живу по соседству. – Я знаю. Мы видели, как вы входите и выходите. Вы новый координатор особых проектов. – Да. – Тот, что с трудом пытается организовать рождественскую вечеринку. – Да. – И ему не удается сомкнуть наш расколотый преподавательский состав. – Верно. – Вы много всякого, но ничего не целиком. – Точно. – И у вас тайком роман с секретаршей, которая водит грузовик. – Я… ну… полагаю, можно сказать и так, да… – Надеюсь, вы не по поводу опроса, потому что я его уже сдала. – А? – Мой опрос по фокус-группе. Я сдала его секретарше отделения несколько дней назад. – А, да, спасибо. Но я тут не поэтому. Я тут потому… Женщина по-прежнему разглядывала меня через щель в двери. – Послушайте, не могли бы вы чуть приоткрыть дверь… с вами трудно так разговаривать… Женщина помедлила, после чего приоткрыла дверь пошире. Теперь мне стало видно вдвое больше ее лица – целую половину – через эту щель. – Лучше? – спросила она. – На сто процентов, – сказал я. После чего: – Слушайте, математика мне нравится, как что угодно другое. Но дело в том, что… – (После стольких предвкушений – сколько месяцев я воображал и планировал этот миг конфликта? – и вот я заикаюсь и запинаюсь на собственных словах!) – …Дело просто в том, знаете, что у нас уже больше половины семестра позади, и время, похоже, непреклонно подталкивает меня к трагическому разрешенью… – Время? – Да, время. – Вы стучитесь ко мне в дверь в два часа ночи поговорить о времени? – Извините. Какой-либо иной час был бы для вас удобнее? Женщина помолчала, обдумывая мои слова. Затем внезапно распахнула дверь. Дверь открылась широко, и на краткую секунду мне предстало царство, какое прежде я лишь воображал, о котором слышал и по которому чах из-за стены. Глядя поверх ее плеч, я увидел позлащенные чертоги курящихся паром ванн и мраморных дорожек, и бассейн, у которого полуобнаженные женщины в тогах болтали виноградными гроздьями над раскрытым ртом учителя алгебры мужского пола. Рядом с благоухающими цветами и бурлящим водопадом возлежали слоны и львы, а по всей комнате порхал тукан. Подле крупного золотого трона у ног статуи Евклида из известкового туфа лежала сиамская кошка. Женщина вышла в открывшийся дверной проем, затем потянула за собой дверь. |