Книга Чаша любви, страница 57 – Филис Кристина Каст

– Отличная идея. Иди вперед, а мы за тобой.

Шаманка снова улыбнулась, на этот раз обоим, и заторопилась обратно, чтобы вместе с мастерами идти к выходу из замка. Кухулин пустил коня рысцой. Бригид двинулась за ним.

– Думаешь, провести обряд за стенами замка – плохая идея? – спросил Ку.

– Хорошая. – Бригид метнула на него косой взгляд.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем.

– Я бы не хотел, чтобы ты была такой, – тихо проговорил он.

– Какой?

– Такой замкнутой. Ты часто ругала меня за это, а теперь ведешь себя точно так же.

Кентаврийка пристально взглянула на Кухулина. В его бирюзовых глазах виднелись тепло и участие.

– Прости, – пробормотала она.

– Нет проблем. Знаешь, почему мы с тобой – отличная команда? Дело в том, что никто из нас не совершенен.

Воин сжал плечо кентаврийки. Внезапно она почувствовала еще кое-что, помимо недовольства и раздражения. Ее вдруг охватил жар. Сердце Бригид замерло. Она сделала быстрый удивленный вздох.

– Теперь скажешь, что с тобой случилось?

– Я думала о путешествии, – солгала охотница. – Меня бесит мысль о том, что оно займет четыре-пять дней, хотя мы добрались бы вдвое быстрее, если бы у нас были лошади и повозки.

– Знаешь, мы обсуждали это с Фаганом. Ему и хотелось бы дать нам пару повозок, но он служит не в обычном замке. Партолона снабжает гарнизон припасами в обмен на бдительность. Обитатели замка не занимаются торговлей, поэтому повозок у них нет. – Ку пожал плечами. – Ты ведь слышала, что мастер меча предложил послать гонцов в замок Ларагон и попросить тамошнего командира прислать для нас побольше повозок.

Бригид тряхнула головой, желая собрать воедино разбежавшиеся мысли, и рассеянно ответила:

– Пока повозки прибудут, мы уже пройдем полпути к замку Маккаллан.

– Значит, отправимся как есть. Держи голову выше, Бригид. Ты удивишься, как быстро пролетят следующие дни. Не побоюсь признаться, я чертовски рад, что мы покинули Пустошь, – понизил он голос. – А вскоре уйдем и из замка Стражи. Я нахожу его не менее угнетающим, чем во времена моего обучения. Призраки прошлого... – Воин поколебался, ища подходящее слово.

– Ожили?

– Да, ожили, – согласился Кухулин.

Охотница кивнула и пробормотала что-то неопределенное, подтверждая его слова.

«Богиня свидетельница, в последнее время я слишком погрузилась в собственные ощущения, вызванные посещениями духов».

– Это должно быть интересно. – Ку резко сменил тему, указывая подбородком в сторону Сиары и четверых мастеров. – Вчера вечером она была слишком тихой, пока произносила молитву и разжигала костер. Я не ожидал такой робости от человека, который впервые ступил на землю Партолоны.

– Угу, – бросила Бригид, удивляясь тому, что Кухулин так беспокоился о шаманке.

«Мог ли он влюбиться в нее по-настоящему, или же его только сводит с ума такое экзотическое очарование? Неужели Бренна имела в виду наши отношения, заставив меня прошлой ночью поклясться в том, что я безоговорочно приму будущее? Нет, вряд ли. Бренна просила меня принять невозможное. То, что воин однажды исцелится и может влюбиться в Сиару, совершенно не кажется мне невозможным. Это даже логично. Сестра Ку стала женой Лохлана, вождя народа Сиары. Новые фоморианцы собираются обосноваться в замке Маккаллан, где будет жить и Кухулин. Это поможет им закрепить отношения с обитателями Партолоны. Тогда почему одна мысль об этом приводит меня в такую чертову ярость? Возникает ощущение, что я ревную его к шаманке. Смешно. Совершенно, крайне, до глупости смешно. Отчего бы мне чувствовать ревность?! Воин – мой друг, не кентавр, за привязанность которого я соперничала бы с Сиарой».

За ее спиной внезапно раздался вздох, полный благоговейного страха. Он вырвал Бригид из плена тяжких мыслей. Большие железные ворота замка Стражи распахнулись. Перед путниками предстала Партолона, зеленая и волшебная в мягком свете румяного утреннего неба.

Сиара бросилась бежать по широкой утоптанной дороге и остановилась у самого края леса. Она замерла, затем уверенно направилась на восток, к одинокому дубу, могучие ветви которого были покрыты гладкими зелеными весенними листьями. Шаманка опустилась на колени, прижалась ладонями к земле и поклонилась. Дети не стали дожидаться ее знака. С радостными криками они ринулись вперед и окружили шаманку, стоявшую на коленях. Бригид и Кухулин подошли к четверым мастерам, оставшимся в нескольких шагах от образовавшегося круга. Ку незаметно указал в сторону замка. Бригид оглянулась. Широкие стены заполнили темные воины. Все молча наблюдали за происходящим.

Сиара заговорила. Все взгляды обратились к ее крылатой фигуре.

Величественная любящая Богиня,

сегодня Твои люди особенно благословенны.

В тот миг, когда шаманка произнесла слово «Богиня», воздух вокруг нее замерцал, но не тем неярким земным светом, который в таких случаях окружал Эльфейм, даже не золотым пламенным сиянием, возникавшим вокруг Сиары во время других церемоний благословения. Этим утром от крылатой женщины исходил яркий мощный свет, который потрескивал и бился, как настоящий огонь.

Когда она заговорила снова, свет стал еще ярче. Сиара развела руки в стороны, открыла ладони и восторженно впитывала живое присутствие своей Богини.

Мать животных, слушающая наши молитвы,

Эпона, Великая Богиня, я призываю к Тебе.

Покровительница лошадей, сильных и свободных,

Эпона, Великая Богиня, я поклоняюсь Тебе.

Ты благословляешь свободу и мир,

Ты одаряешь счастьем и благодатью.

Я всякий раз прошу Твоего благословения

и всей мерой ощущаю его на себе.

Неожиданно Бригид почувствовала озноб, несмотря на пламенный жар, исходящий от Сиары.

«За дары Богини всегда приходится платить», – вспомнила она слова матери.

Бригид знала об этом и не считала дары Эпоны чем-то само собой разумеющимся.

«Помни! – сказала она себе, думая о том, как власть развратила и изменила ее мать. – Великое благословение влечет за собой такую же ответственность».

Эпона, Мать Богиня, сегодня мы празднуем с Тобой.

Твоей властью мы возвращаемся в Партолону, наконец

свободные.

Долгие холодные годы Ты хранила нас так, словно мы

богатое сокровище. Ты поддерживала в нас безмерную радость все годы

изгнания.

Сиара встала, вместе с ней поднялись новые фоморианцы. Они не загораживали светящуюся крылатую шаманку, скорее обрамляли ее так же, как рама – произведение искусства. Развернутые крылья Сиары и ее изящно очерченные руки поднялись, следуя за магическим светом, разлитым в воздухе, который облизывал ее, напоминая языки пламени.