Онлайн книга «Тайный Дозор»
|
– Кот, я видел в сенях ножницы и отвертку. Принеси, пожалуйста. Я выполнил просьбу. Квинт плотнее закрыл дверь в комнату, засучил рукава и принялся за работу. Гуня продержался несколько минут. – Его хотели снова использовать, – сквозь слезы прокричал он, – хотели инсценировать бегство за границу! – Зачем? – Чтобы не трогали лагерь! Идиотизм, подумал я. Гесер и так плевать хотел на вашу затею с лагерем. – Зачем вам этот лагерь? Что вы там делали с детьми? – Откуда мне знать? – огрызнулся парнишка. – Я вообще там не был никогда. Квинт принялся медленно поворачивать по часовой стрелке отвертку, перетянутую за спиной у пленника веревочными петлями: – Ответь на простой вопрос, Гуня. Зачем туда свозят потенциальных Иных? Темный взвыл: – Их готовят! Готовят к будущей роли! Я отвернулся. Каким бы Гуня ни был гадом, мне стало его жаль. Почему-то вспомнилось вчерашнее обсуждение вопросов морали за поеданием шаурмы и бутербродов. – Твоя жизнь, – продолжал наш командир, – сейчас зависит от ответа на вопрос. Что Гантрам планирует показать на «Вальпургиевой ночи»? Ради чего вся эта муть поднялась? Гунины водянистые глазки, казалось, сейчас вывалятся из орбит. – Ничего… обычный праздник Тьмы… – Как же ты мне надоел… Квинт взял со стола шестизарядный револьвер Нелли, выковырял из него половину патронов, крутанул барабан. – Ну что, не вспомнил, Гуня? – Он показал парню оружие. – Тогда поиграем в рулетку. После каждого неправильного ответа у тебя будет один шанс из двух. Я отошел дальше к дверям, предчувствуя кровавый дождь. Но Квинт незаметно от Темного вытряхнул из барабана и остальные патроны, затем приставил ствол к его виску. – Что Завулон поручил Гантраму для «Вальпургиевой ночи»? – спросил он. – Я не знаю, черт подери, не знаю, ну как вам еще объяс… Револьвер сухо щелкнул у его виска, и Гуня завопил, широко раскрыв рот. – Еще одна попытка. Что ваша банда собирается делать во время шоу? Парень уже открыто рыдал: – Почему, ну почему? Я же вывалил тебе все, что мне известно, ублюдок! Я ответил на все вопросы! Сухой металлический щелчок. Новый вопль. – Я буду спрашивать, пока ты не ответишь. Итак, что вы задумали? Парнишка, пунцовый от натуги, лежал лицом вниз на стуле и плакал, как ребенок. Мне стало противно. Нет, я понимал – на войне все средства хороши… но на душе было гадко. Не так я себе представлял работу в Светлом Дозоре. Еще один сухой щелчок. – Везет тебе, Гуня, – продолжал Квинт, – три раза мимо. Чувствую, следующий раз будет последним. Гуня уже ничего не мог сказать. Он только тихонько скулил, пуская слюну. Квинт крутнул барабан. – Так что вы задумали, придурок? Ствол револьвера уперся в ухо парня. – Сет убьет меня, – на грани слышимости пролепетал Гуня, – пожалуйста, не надо… – Сет и так убьет тебя. Ты не выполнил его поручение. Не уследил за Евстратовым – он оставил нам знаки, и мы нашли вас. Даю тебе пять секунд и стреляю. Гуня громко всхлипнул и пробормотал: – Парень должен… убить себя… Я похолодел до кончиков пальцев. – Где убить? На шоу? Темный кивнул, рыдая: – Сет привел его… он хочет сам убить себя, из-за любви… но это ненадежно. Убьет палач. – Палач – Темный? – Нет… человек… – Ритуальное убийство, – одними губами сказал мне Квинт. Я лихорадочно размышлял. Для чего нужно на дурацком шоу убивать живого человека? В присутствии десятков тысяч людей? – Массовая деморализация, – пробормотал я. – Как зовут парня? Где его держат? – Я не знаю, честно, – хлюпал Гуня, – я давно здесь… пожалуйста… я не хочу умирать. Больше мы от него ничего не добились. * * * В Арзамасе было уже темно, когда мы на такси подкатили к дому Евстратова и поднялись всей компанией в его квартиру. Пока Ольга Петровна и Федор Иванович со слезами на глазах обнимали друг друга, Квинт без лишних разговоров направился в дальнюю комнату, где стоял телефон. Мы последовали за ним – и Нелли, войдя последней, аккуратно прикрыла дверь в коридор. – Я слушаю, – прогудел в трубке знакомый голос, и мы трое неосознанно выпрямились, словно стояли в строю. – Скиф, мы нашли Евстратова, – и Квинт в нескольких фразах изложил события последних суток. – Давно не было таких хороших новостей, – непривычно тепло сказал шеф, – да вы у меня молодцы. – Благодарить нужно Федора Ивановича. Он подсказал, где его искать. – Массовая деморализация – что ж, звучит правдоподобно… Что-то подобное мы предполагали. – Мы думали, что для этого задействуют вампира, – напомнила Нелли. – Вампира тоже могут использовать. И тебе, Герда, нужно быть особенно осторожной. Он настроился на тебя той ночью. Ты для него как ненадкушенный бутерброд, вынутый изо рта. – Нужно найти этого суицидника, – перебил я. – Если не будет ритуального убийства, все шоу пойдет насмарку. – Возвращайтесь немедленно, – прошелестело в трубке, – будем думать, как его выкрасть. – Что насчет палача? – спросил я. – Палач – просто исполнитель. Темным понадобился человек для этого ритуала – сами убить они не могут. Вальпургиева ночь, конечно, их время, но даже она не является оправданием для столь грубого публичного нарушения Договора. Я не мог поверить своим ушам: – Не понимаю, Скиф… почему бы Гесеру не заявить протест? Все это уже вышло за любые разумные рамки. – Нельзя ничего заявить. Завтра ночью они имеют право на шабаш. Формально они ничего не нарушают. Один человек сам решил умереть, второй – стать убийцей. Темные только свели их вместе. – Но этим дело не ограничится, – сказал я. – Поэтому мы должны помешать любой ценой. Скиф помолчал минуту, затем позвал: – Квинт? – Я здесь, мой капитан. – Оборотень, который сторожил Евстратова, мертв? Ты уверен? – Да, Кот прикончил его. – А второй Темный? – Я оставил его в той же яме, где держали Евстратова. Связанным, лишенным Сил. |