Книга Счастливые дни во Флоренции, страница 28 – Скарлет Уилсон

Дрожащей рукой она подняла чашку с кофе.

– Все изменилось.

Он покачал головой и сделал попытку взять ее за руку. Лючия не хотела, чтобы сейчас к ней кто-то прикасался. Она не могла этого допустить. Логан понял ее и положил локти на стол.

– Я тоже мечтал стать отцом, но тому не суждено было случиться. Знаешь почему? Потому что только ты можешь родить мне ребенка.

Как легко он произнес эти слова!

– Я встречал немало хороших женщин, но ни на одной мне не хотелось жениться, не хотелось иметь общих детей. Я ждал тебя, Лючия.

Внезапно ее одолел гнев.

– Но беременность была незапланированной, а ты говоришь так, будто все было заранее оговорено.

Она не могла понять, как он может так спокойно говорить на эту тему. У нее самой было ощущение, что из нее медленно выкачивают воздух.

– Мое будущее было предрешено с той минуты, как я увидел тебя.

Она подалась вперед.

– Я не желаю говорить об этом, – отчетливо произнесла она, глядя ему в глаза.

Впервые она заметила, как исказилось его лицо.

– Но тебе придется. Ты должна, ради дочери.

Она отпрянула, словно от удара, но Логан продолжал:

– Ты должна найти в себе силы говорить о нашей дочери, должна подарить ей любовь, которую она заслуживает.

У нее закружилась голова.

– Как ты смеешь?! Ты знаешь, как я любила Ариэллу Роуз!

– Но ты не уважаешь память о ней.

– Что это значит?

Логан вытер вспотевшие ладони о брюки. Было очевидно, что ему этот разговор дается не легче, чем ей. Он глубоко вздохнул и продолжал:

– Ты просто взяла и ушла, Лючия. Вычеркнула из жизни воспоминания о нашей дочери и о том, что у нас было. Я вспоминаю о ней каждый день. Не имеет значения, что ты в Венеции, а она в Тоскане. Я каждый месяц прихожу к ней на могилу. И ты тоже должна была это делать, но не появлялась со дня похорон.

Лючия едва не задохнулась от возмущения. Слезы покатились по ее щекам, она не могла их больше сдерживать, а ведь она не оплакивала дочь со дня смерти. Она все держала в себе.

– Я не могу, Логан. Не могу туда прийти.

– Почему?

Он не смолчал, не позволил закончить на этом. Напрасно судьба свела их, лучше бы им не видеться. Не стоило позволять выбираться наружу тому, что было навеки спрятано в тайниках души. Логан всегда будет напоминать ей о дочери. Она не может думать о его поцелуях и ласках и не вспоминать о трагедии в их жизни.

– Просто не могу.

– Вероятно, это именно то, что нам надо сделать?

– Не смей указывать мне, что делать, Логан, – ощетинилась Лючия. – Мы много лет с тобой не виделись, у тебя нет права.

Он резко встал, и кресло с визгом отъехало назад. Она смотрела на него, тяжело дыша, ожидая, что будет дальше. Однако Логан лишь покачал головой и пересел ближе к ней. Взяв ее за руку, он заглянул ей в глаза, а она по-прежнему сидела, не в силах перевести дыхание.

Он заговорил тихо и ласково:

– У меня есть все права, Лючия. Мы оба потеряли дочь. С кем же еще я могу поговорить об Ариэлле Роуз? С кем мне разделить память о ней? Я не хочу забывать, что мы потеряли, Лючия. Я любил свою девочку всем сердцем, так же сильно, как люблю тебя. – Логан вздохнул и пристальнее вгляделся в ее глаза. – Теперь ты не одна, Лючия, как было в течение долгих двенадцати лет. Я готов сделать все возможное, чтобы помочь тебе пережить горе, ведь оно затронуло и мою душу. Чтобы похоронить прошлое, недостаточно произнести молитву. Я вижу, что ты страдаешь, поэтому и отгородилась от всего мира. Пойми, мне было трудно начать этот разговор. И еще я полагал, что должен позволить тебе поступить так, как ты сочла нужным. Но прошло двенадцать лет, Лючия. Теперь я понимаю, что должен был вести себя иначе, ради нас обоих.

Она зажмурилась, чтобы больше не видеть перед собой его глаза. Он сказал то, о чем она все эти годы боялась даже думать.

У нее нет сил, она не может больше его слушать. Она не вынесет.

Перед ней сидел Логан – ее любимый, сильный Логан – и говорил ей о своей боли. Он никогда не был таким, как сейчас, и от этого ее сердце готово было разорваться.

Она никогда не задумывалась о его чувствах, о том, что он тоже переживает потерю своего ребенка. Она была слишком эгоистична, и Логан казался ей тогда уверенным и спокойным. Сейчас она видела, как он страдал все эти годы.

В его глазах отражались ее собственные чувства, его прикосновение рассказало больше, чем она хотела знать.

– Ты не можешь больше закрывать на это глаза, Лючия. Ни ты, ни я никогда не сможем об этом забыть, если не будем поддерживать друг друга.

Логан. Ее красивый, сильный Логан. Она всегда желала ему семейного счастья и детей. Он заслужил право быть отцом, чтобы проводить летние вечера в окружении детей, обнимая женщину, которую любит. Двенадцать лет назад она надеялась, что этой женщиной станет она.

Он, как и раньше, стремился помочь ей, оберегал. Только сейчас она поняла, с какой глубокой болью он жил все это время. Однако он думает о ней, хочет поддержать, чтобы она обрела силы и жила дальше. Жаль, что ему это не удастся.

Уже ничего не изменится, даже если она обнимет его и пообещает, что все будет хорошо, что она попытается взять себя в руки. Ничего не изменится, как бы она ни хотела, чтобы они опять были вместе.

Логан внезапно понял, что ему нужно сделать. Для себя и для Лючии.

Он поправил выбившуюся прядь ее волос и произнес:

– Я любил Ариэллу Роуз. Мне нравилось, что у нее глаза были темно-синими, что потом могли бы стать карими, как у тебя. Я любил пушок у нее на голове, маленькие пальчики на ручках. Я представлял, какой она станет, когда вырастет, какой у нее будет характер. – Он помолчал и погладил ее по руке. – Будет она похожа на меня или на тебя. Меня восхищало, что мы создали такое чудо. Потом я каждый год смотрел на календарь и думал, что и в этом году мы не будем праздновать ее день рождения, о том, что мы потеряли еще один год. Я каждый день думал о маленькой девочке, которая могла бы расти, быть счастливой, пойти в школу. Позже мне приходили мысли о том, что она бы уже стала старше и, возможно, протестовала бы против сильной отцовской опеки. Она бы возмущалась, что я не позволяю ей носить взрослую одежду и общаться с мальчиками. Мне бы хотелось, чтобы она всегда носила розовые детские платьица и сандалики.

Лючия дрожала всем телом. С каждой минутой способность держать себя в руках ослабевала. И конечно, она не замечала, какие взгляды бросает на них официант.

– Расскажи, как ты скучала по ней, Лючия. Расскажи, о чем думала и мечтала.

Логан знал, что не сможет заставить ее успокоиться, такова ее естественная реакция на происходящее. Он просто держал ледяные руки в своих ладонях, моля Бога, чтобы она все же открылась ему.