Книга Возвращенная любовь, страница 10 – Элизабет Бикон

Почему же, когда она неуклюже заплела волосы и пыталась еще раз ступить на пол, ей показалось, будто она на отдыхе? Ее пронзила столь же острая и тошнотворная боль, как вчера, когда она повредила ногу. «Какая же ты глупая», – упрекнула она себя, ковыляя через комнату и думая, как удовлетворить следующую насущную необходимость. Фрея открыла дверь и поискала взглядом, нет ли поблизости туалета или какого-нибудь куста, где можно облегчиться, ибо больше терпеть невмоготу. Заметив навес в нескольких ярдах от дома, она обрадовалась, что вчера не угодила в помойную яму. Одной рукой прижимая к себе одеяло, другой опираясь на крепкую палку, Фрея запрыгала на одной ноге в сторону настила, заросшего жимолостью. Палку она нашла предусмотрительно оставленной у задней двери. Но это обстоятельство ее не тронуло.

Не имело значения, что у него хватило такта проявить внимание к ее потребностям и позволить свыкнуться с жизнью в создавшейся ситуации. Однако, казалось, леди Фрея превратилась в карикатуру самой себя, вживаясь в роль Утраты. Она раздумывала над эпизодом из пьесы Уильяма Шекспира, в котором принцессу-найденыша оставляют на воспитание крестьянам. Кем бы она была сейчас, если бы ее забрали из замка Боуленд по прихоти отца, которому померещилось, будто жена изменяет ему, а презренная дочь вовсе не его ребенок? Не дававшее покоя подозрение, что она не леди Фрея Бакл, казалось кощунственным, учитывая, что мать растила ее, гордясь древним именем, которое носила.

К счастью, уборная оказалась поразительно чистой, отдавала просмоленным деревом и землей и присутствием цивилизации. Разглядывая странное сооружение, она засыпала дыру чем-то похожим на сухую землю, надеясь, что скрыла все. Затем запрыгала на одной ноге в сторону домика. Она чувствовала себя значительно лучше, правда, ее стал мучить сильный голод.

– На завтрак у нас будет Перси, – таинственно сообщил мальчик, выскочив из-за деревьев с другой стороны опушки. Маленькая девочка поддержала его торжествующим визгом. Казалось, малышка все время следовала за старшим братом, но тот снова исчез.

– Кто такой Перси? – рассеянно спросила Фрея. С той стороны, откуда появился мальчик, ей в нос ударили вкусные запахи.

– Это один из прошлогодних поросят, – сообщил он и пожал плечами, будто говоря, что такова жизнь в этих местах.

Фрея недоумевала, действительно ли ей следует знать имя поросенка, которого отведает на завтрак.

– Пахнет вкусно, – заключила она. Голод поборол сомнения хотя бы на десять секунд. От запаха и дыма потекли слюнки.

– Очень вкусно! – решительно подтвердила Сэлли, хмуро взглянув на Фрею, будто они еще не завтракали исключительно по ее вине. – Папа велел нам привести вас, – с укором сообщила она.

Фрея поняла, что будет нелегко расположить к себе девочку, которая считала себя хозяйкой домика и сердца ее владельца.

– Весьма любезно с его стороны. Я действительно очень проголодалась, поскольку вчера осталась без завтрака и обеда, – с непритворным ужасом сообщила Фрея.

– А вы не ужинали? – спросила девочка, подобрев к непрошеной гостье.

«Это еще ни о чем не говорит», – горестно решила Фрея.

– Мне было не до ужина, я очень устала, – ответила она и заметила, что ребенок сочувствует ей.

– Мы не устали, но очень проголодались, поскольку папе пришлось разводить огонь и готовить завтрак. Нам нельзя было мешать вам, – сообщил мальчик, одарив Фрею холодным укоряющим взглядом, потому что из-за нее они еще не завтракали.

– А разве вы не мешали мне? – спросила Фрея столь же холодным тоном и смело посмотрела в его необычайно голубые глаза.

– Я никогда не видел мертвого человека, – ответил мальчик, будто это давало ему право не считаться с вежливостью, чему пытался научить его отец.

– Как ни странно, ты до сих пор не видел его, ведь так?

– Нет, разве только вы не заболели? – нерешительно спросил он, будто Фрея могла заболеть из уважения к тем, кто по своей доброте ради нее не приступил к завтраку.

– Ни в коем случае, – искренне ответила она. – У меня просто немного болит лодыжка.

Даже маленькой Сэлли пришлось замедлить шаг, чтобы не обгонять ее.

– Все может быть хуже, чем вы думаете, – с надеждой сказал мальчик.

– Почему тебе так хочется увидеть мертвого человека?

– Потому что моя мама умерла, а я не помню, как она выглядела, – сердито ответил он, будто упрекая Фрею в том, что та задала этот вопрос, ведь он еще слишком мал, чтобы врать.

– Я тебе очень сочувствую. Моя мама тоже умерла, я тоскую по ней каждый день, однако помню ее. Я и не думала, как мне повезло, прежде чем не заговорила с тобой, кем бы ты ни был, сэр.

– Меня не так зовут, – возразил мальчик, невольно впечатленный признанием Фреи, что та тоже осталась без матери.

– Его зовут Хэл, – раздраженно подсказала его сестра, точно все должны это знать, а Фрея оказалась несведущей.

– Меня зовут Генри Крейвен. Для вас я мастер Генри Крейвен.

– Очень хорошо, мастер Генри Крейвен, – согласилась Фрея, присев в неловком реверансе. На большее она не могла осмелиться, держа палку в руке и боясь, что нога не выдержит, если присесть чуть ниже.

– А вы кто такая?

– Мисс… – Она подыскивала подходящее вымышленное имя, и вдруг ее осенило: – Роуан. – Фрея решила, что ей понравится обращение мисс Роуан.

– Хорошее имя, – одобрила Сэлли и заговорщически улыбнулась, чему, должно быть, научилась, инстинктивно эксплуатируя отца не один год.

– Благодарю. Ваше имя тоже звучит хорошо, мисс Крейвен.

– Папа, мы нашли ее, – громко сообщила Сэлли, будто они искали целый день.

Фрея пыталась не завидовать радости маленькой девочки, когда та увидела своего отца.

«Было бы легко полюбить смелую непослушную девочку», – мечтательно подумала она. Орландо, видно, развивал в своих детях индивидуальные способности, не делая из них послушных чад, молчавших большую часть времени, чего добивался ее отец. Она решила, что легче играючи обучать детей премудростям жизни, если жить не в барском доме, а в лачуге и есть то, что сам можешь вырастить. Например, бедного поросенка Перси.

– Ваш завтрак, мисс, – сообщил Орландо и поклонился, точно пират, передавая поднос с грубым хлебом, беконом, грибами, собранными в лесу, и чем-то похожим на омлет, приготовленный с разными травами и зеленью с большого огорода, место для которого он расчистил в лесу.

– Благодарю вас, добрый сэр, – ответила Фрея и с превеликим достоинством опустилась на пень, который служил табуретом. Все не так просто, пришлось садиться осторожно, чтобы не растревожить больную ногу. – Какой чудесный аромат.

– Ваша вилка, мисс, – сказал Орландо, озорно пародируя беспристрастного ливрейного лакея.

Это заставило Фрею задуматься о том, кем же он мог быть в прежней жизни.