Онлайн книга «Наедине с любовью»
|
Он сможет овладеть ей везде, где захочет. При этой мысли у него застучало в висках. – А ты попробуй улететь из Бейраата, вот и посмотрим. Несмотря на работающий кондиционер, у нее над верхней губой выступили капельки пота. – Я знаю, ты злишься. Но, Зафир, рассуди здраво. Мы говорим о судьбе ребенка. Сейчас ты его хочешь, а потом у тебя начнутся более важные дела, и ты его бросишь. Так нельзя. – Как ты смеешь читать мне морали о сложностях отцовства? Давай-ка не будем ломать комедию. Да, я от тебя ушел. Я обманул твои ожидания, и ты решила мне отомстить, похитив моего ребенка. – Неправда, – прошептала она. – Да, я ужасно на тебя рассердилась, но я смирилась с тем, что наши отношения для тебя ничего не значили. – Твои поступки судят об ином. – Он подошел к ней. – Ну и что бы ты сказала ребенку? Что отец его не хотел? Что он от него отказался? Лорен вскочила с кресла, уперев руки в бока. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась: – Я никогда не буду ему врать! – Конечно, ты же врешь только мне. – Я не врала тебе! Я бы все равно тебе сообщила… При случае. – При случае?! – Зафир вскочил вслед за ней, кипя от ярости. – Это не тебе решать! Всю ее гибкую фигурку затрясло от негодования. Лорен ткнула его пальцем в грудь: – Обвинения пошли? Ты же правитель, Зафир. Ты безжалостно уничтожаешь все, что расходится с твоими правилами. Я подумала, что ребенок станет для тебя обузой, разве можно меня в этом винить? Его благополучие, да даже само его существование будет мало значить для человека, у которого главное – это Бейраат и который вот-вот женится на другой женщине! Он сделал еще один шаг вперед, заставляя Лорен отступать, пока ее спина не уперлась в стенку самолета. Зафир уперся руками в деревянную панель, окружая ее с обеих сторон, и уставился на ее губы. Лорен ощетинилась. – По тебе все и так видно. До тебя дошли слухи о свадьбе, и ты подумала: «Недавно он приставал ко мне, а теперь хочет жениться на другой! Пожалуй, не буду ему говорить про ребенка». Гордишься, что ты умная и образованная, да? А у тебя не возникло мысли хотя бы раз поговорить со мной? – Я не собиралась тебе мстить, Зафир. – Да ну? Что-то не похоже. Особенно если учесть, что ты заревновала. Звук, вырвавшийся из груди Лорен, больше всего напоминал рычание дикого зверя. Она сжала кулаки и ударила его в грудь, оттолкнув назад. Он накрыл ее кулаки ладонями. – Не имею ни малейшего желания участвовать в жизни мужчины, для которого я – способ получить удовольствие в постели! Ты просто играл со мной! – От напряжения ее губы задрожали. – Все детство меня, как зверушку, подбрасывали к дверям родственников, подбирали на лето, потом снова выпроваживали: из-за занятости, амбиций и бог знает чего еще! Я не хочу своему ребенку такую жизнь, ясно? «Я бы этого не допустил», – подумал Зафир. – Скажи, Зафир, он будет для тебя главным? Не Бейраат, не дела, а ребенок? Вот для меня будет. Он оцепенел. Ее слова подействовали на него, как ушат ледяной воды. Лорен была права. Ребенок не заслуживает жизни, полной лжи и отговорок, когда им вертят, как пешкой. Таким было его собственное детство, которое Зафир ненавидел. Он открыл рот, чтобы ее разубедить, но острая боль в ее глазах остановила его. – Может, что-то я и не смогу ему дать. Но, по крайней мере, он будет знать, что я его люблю. Я использую все возможности и не позволю тебе настроить его против меня. Услышав его бесстрастную угрозу, Лорен покачнулась. Раздражение накрыло Зафира, словно щитом, через который она не могла до него достучаться. – Если ты волнуешься о ребенке, отпусти меня. Я никогда не буду отрицать твоих прав, Зафир. – Нет! Заруби себе на носу, Лорен, раз и навсегда. Я не допущу, чтобы мой ребенок вырос, ничего не зная о своем отце! И я не согласен быть для него чужаком, который живет от него за тридевять земель. Лорен прислонилась к стенке самолета, почувствовав слабость: – Тогда у нас проблема. – Не вижу ни одной. Внутри у нее все сжалось. Зафир выглядел слишком уж спокойным, слишком уверенным. Скоро она начнет паниковать. – Я живу в Нью-Йорке, ты живешь здесь. Я бы сказала, это главная проблема. – Твоя жизнь в Нью-Йорке закончена. Он был непоколебим, как невидимая глухая стена. Но, несмотря ни на что, Лорен должна ее сокрушить – иного выхода не было. – Ты не имеешь права распоряжаться моей жизнью и переворачивать ее с ног на голову! – Если ты хочешь родить ребенка, ты сделаешь это в Бейраате, – железным тоном произнес он. – Ты серьезно? Но Зафир и не думал шутить. У Лорен так сильно прихватило живот, что на несколько секунд она лишилась дара речи. – А ты не торопишься все бросать. В чем же дело, Зафир? Он оскалился. Смотреть на это было тяжело. Ее мир рушился у нее на глазах. Этот деспот сокрушил все ее представления о Зафире, которого она знала. В нем не было ни доброты, ни вежливости. Ничего, кроме суровой холодности. – Разве ты можешь обеспечить младенцу прекрасный уход, если живешь в маленькой убогой студии и работаешь в ночную смену шесть дней в неделю? У тебя нет семьи, которая бы тебя поддержала, а друзья… Твоя подруга – такая же одиночка, живущая на работе. Кто присмотрит за ребенком, пока ты на смене? Кто будет помогать, когда ты вернешься домой, падая с ног от усталости? В его словах звучала логика, которая посеяла зерно сомнения в ее планы и разрушила ее защиту до основания. – А если я не соглашусь? Он пожал плечами, а она сжала кулаки, всей душой желая ему вмазать, сделать хоть что-нибудь, чтобы сбить эту пугающую холодную маску с его лица. – Тогда ты покинешь Бейраат и вернешься к своей незатейливой жизни после рождения ребенка. Он посмотрел на ее талию. Лорен скрестила руки на груди. – У ребенка будет все необходимое, кроме матери. Хотя, кто знает, может, ему и лучше будет без такой лицемерной родительницы. Где гарантия, что ты станешь хорошей мамой? Внутри у нее все закипело, но она сдержалась и подавила крик, рвущийся из ее груди. А Зафир по-прежнему стоял и равнодушно на нее смотрел. – Ты просто хочешь меня наказать. – Ты решила свалить, не оставив мне выбора. Но я великодушен. У тебя выбор есть – либо ты участвуешь в жизни ребенка, либо нет. – Это не выбор, а ультиматум. – Нет, Лорен. Я поступаю с тобой так же, как и ты со мной, – категорично произнес он. – У нашего ребенка могло быть двое родителей, уважающих друг друга, доверяющих друг другу. А теперь ты всего лишь курица-наседка. Больше я тебе верить не стану. А по поводу наказания… – Его голос стал сахарным, а в глазах сверкнула неприкрытая страсть. |