Книга Богиня маленьких побед, страница 83 – Янник Гранек

– Очень сожалею, господин Сикози, но я не занимаюсь наукой. Поэтому поговорить о математике нам не удастся.

– Тем лучше, в этом случае вы не позволите скормить меня этим молодым акулам.

Он незаметно повел глазами в сторону трех чопорных коллег, искоса бросавших на него жадные взгляды и взволнованных оказанной им честью сидеть за этим столом со знаменитостью.

– Им не каждый день дано общаться с лауреатом Филдсовской премии.

– Да таких здесь на каждом углу пруд пруди!

Ближайшие соратники директора Адамса были в сборе, каждый из них не забыл прихватить и свою половину. На противоположном конце, под неутомимым градом вопросов Вирджинии, смертельно скучал наследник Ричардсонов. Энн поздоровалась с несколькими гостями, в том числе и с лауреатом Нобелевской премии, пользовавшимся всеобщим вниманием и почетом, с которым молодая женщина была знакома по работе. Рядом с ней сел Леонард. Пьеру Сикози он представился сам, назвавшись «вундеркиндом и блудным сыном этого дома», после чего бесцеремонно сел рядом с подругой детства. Мать испепелила его взглядом, но он ее проигнорировал. Келвину Адамсу пришлось довольствоваться стулом рядом с Ричардсоном, изначально предназначавшимся сыну. Это место не открывало ему обзора ни на декольте молодой Рот, ни на грудь, значительно более пышную, госпожи Уилсон. В утешение он допил виски и подумал: первая слишком худа, вторая чересчур стара.

Энн никак не могла придумать, с чего начать разговор. От принятого натощак алкоголя у нее заболел желудок, а безмолвное присутствие Лео справа от нее никак не способствовало расслаблению.

– День благодарения – праздник особенный. Предполагается, что сегодня мы должны возблагодарить Господа за все благодеяния, которые он оказал нам в этом году.

– А что вы делаете, чтобы наказать его за остальное?

– Точно то же самое – пьем, едим, мучаемся несварением желудка и устраиваем семейные ссоры.

– Во Франции подобного рода взрывоопасную химию мы приберегаем на Рождество.

Борясь с тошнотой, Энн сделала глоток воды. Сикози наклонился к ней ближе.

– Мысль о том, что мы будем есть индюшку, меня немного беспокоит.

– Французы совсем не доверяют чужой кухне.

– На этот счет у нас есть некоторые предубеждения. Точно такие же, как у американцев о нас. Но вот что мы с вами разделяем, так это пессимизм: вы в отношении общей атмосферы, а я касательно индюшки.

– Не переживайте. У здешней кухарки есть собственная метода готовить блюда ко Дню благодарения. Вирджиния только зря теряет время, пытаясь заставить ее соблюдать традиции. Это выше сил Эрнестины, которая всегда добавляет какой-нибудь экзотический штришок. Я помню ее фарш, обильно сдобренный специями. Все гости от него буквально плакали.

Энн предпочла умолчать о том Дне благодарения, когда Лео добавил в фарш весьма специфический ингредиент. Благодаря космической индюшке, как он потом ее назвал, конец дня запомнился ей на всю жизнь – те, кому повезло остаться в живых, без конца разглагольствовали, лежа вповалку на огромных диванах. Тогда Энн почерпнула очень много сведений о Большом Взрыве. Эта шутка стоила Лео билета в один конец в частную школу.

Сервировка стола была просто изумительной: серебро, выстроившееся в боевом порядке; искрящийся хрусталь, изысканные цветочные композиции и ароматные блюда.

Энн узнала белый сервиз с серебряными фужерами, который она так любила в детстве, обожая водить пальцем по цветочным завиткам, чтобы отвлечься от бесконечных разговоров взрослых. Теперь молодая женщина оказалась по другую сторону моста. Она погладила узор на тарелке и подумала о Гёделях в тот момент, когда они, только-только сойдя с парохода на берег, увидели горы еды: Адель бросилась набивать брюхо, а Курт стал вяло ковырять куриное крылышко.

Вошла Эрнестина, в руках у нее была гигантская птица с золотистой корочкой. Она поставила поднос на сервировочный столик и схватила нож, размерами ничуть не уступающий самой птице. Гости молча наблюдали за этой битвой титанов. Одержать верх чудовищу не удалось – Эрнестина воплощала собой силу природы. Она грозно взмахнула своим оружием в сторону сидевших за столом: «Индюшка на День благодарения по моему собственному рецепту!» Вирджиния стала подавать мужу отчаянные сигналы; Келвин успокоил ее сокрушенной улыбкой. Уловив аромат трюфелей, Пьер Сикози воодушевился. Креолка, вдохновленная успехом, положила ему первому. Когда она подошла к Энн с ужасающим куском индейки в сопровождении гигантской порции фарша, молодая женщина чуть было не хлопнулась в обморок. Но расстраиваться все же не стала – съесть целую тарелку было в ее интересах. Эрнестина отвалила всем по куску индейки с одинаковой щедростью, исключение составила лишь Вирджиния, перед которой она с хитрым видом положила лишь крохотную порцию. «Какая жалость соблюдать диету на День благодарения». Вирджиния состроила сконфуженную, но исключительно убедительную гримасу. Профессор Сикози, с улыбкой от уха до уха, казалось, в полной мере оценил весь этот спектакль.

Гости набросились на блюда: пюре из сладкого патата и картофеля; искрящуюся зеленую фасоль; кукурузу и небольшие золотистые хлебцы. Леонард что-то царапал в своем захватанном блокноте, не обращая ни малейшего внимания ни на свою тарелку, ни на сидевших за столом сотрапезников. Пьер Сикози демонстрировал завидный аппетит, плохо согласующийся с его сухопарой фигурой.

– Вы, должно быть, активно занимаетесь спортом.

– Я много хожу, причем в любую погоду. Это помогает думать.

Эрнестина продемонстрировала ему этикетку на бутылке: «Жевре-Шамбертен», 1969 год – для трюфелей надо бы чуточку покрепче, но он в любом случае не разочаруется. Француз отпил вина и сосредоточенно покатал его во рту. Тина уже была у этого обольстителя в кармане. Она отошла от него своей танцующей походкой, покачивая пышным орнаментом на своем обширном крупе. Леонард влил в себя нектар с таким видом, будто это была банальная газировка. Пьер Сикози глядел на него с легкой улыбкой на устах.

– Леонард, мне показалось, вы чем-то заняты.

– Мне в голову пришла одна мыслишка, и я не хочу, чтобы она улетучилась без следа.

– Вы совершенно правы. Некоторые кометы пролетают по небосводу один-единственный раз. А самые лучшие гипотезы приходят человеку в голову отнюдь не за письменным столом. Здесь должна заговорить интуиция, которая есть в каждом из нас, но которую большинство людей отвергают ^[120]. Левое полушарие головного мозга нужно отпускать на волю заниматься свободным поиском.

– Вы намекаете на последние работы Роджера Уолкотта Сперри об асимметрии головного мозга ^[121]?