Книга Кошмарная практика для кошмарной ведьмы, страница 58 – Анна Замосковная

Шуршал дождь, брызги капали на сапоги.

– Я не девственник, – тихо поведал Валентайн.

Да мне какое дело?! Я интересовалась этим вопросом? Нет! Маги иначе инициируются, и мне, как штатному работнику, нет ровно никакого дела до его невинности. Поджав губы, втягивая голову в плечи, я сильнее скручивала руки на груди. Щёки обжигало притоком крови. Кашлянув, вскинув голову, краснея, Валентайн продолжил откровенничать:

– Не говорил Ксавье, чтобы он не приставал с расспросами о… Но я не девственник.

– Поздравляю. Рада за вас.

А что ещё сказать? Валентайн смотрел на меня, но я упрямо созерцала пузырившиеся у ног потоки воды.

– Км, – Валентайн тоже уставился на мостовую. – Простите, не стоило вас целовать, просто… Предыдущая ведьма-практикантка была ну очень… – Последнее слово он произнёс с мучительной сдавленностью: – Запоминающейся.

Да уж, я тоже её вряд ли забуду: с пятью сразу. Это как? Каким образом? Куда три могут – это я поняла, но ещё двух куда? Не в уши же. Руками? Или они по очереди? Это, может, требовало больше выносливости, чем с двумя оборотнями… О чём я думаю, а?

Прикрыв лицо ладонью, я вздохнула и на полшага приблизилась к Валентайну – он посмотрел на меня с любопытством, и на щеках снова заиграл румянец, странноватый для не девственника.

– Послушайте, – прошептала я. – Вы уверены, что бургомистр посылает в столицу адекватные доклады? Всё же под подозрением родственник…

– Если бы Эймерика Мосса можно было стопроцентно связать с зомби и посадить – Дайон первым побежал бы писать жалобы и прошения.

– Всё настолько плохо?

Валентайн очень пристально на меня смотрел. Внимательно глядя в ответ, я стянула на груди края пелерины. Он потупился, провёл ладонью по волосам, приглаживая:

– Это брак по расчёту. Мосс купил дочери дворянский титул, пусть и не такой именитый, как утерянный их семьёй, но всё же дворянский. Дайон получил состояние и собирался его прокутить. Он азартен до болезненности и в своё время проиграл немалое наследство. Но Дайон был невнимателен при подписании брачного контракта и приданое может получать только по письменному согласию жены и тестя.

– Ого, – усмехнулась я, снова скрестив руки на груди. – Какое разочарование!

– Именно, – кивнул Валентайн и убрал руки за спину. – Так что у них негласная война. К тому же Дайон слаб на женщин…

Что я успела испытать на себе, к несчастью, не слишком глубоко.

– …а Полина страшная собственница.

И это я тоже проходила.

– Осуждение Мосса выгодно Дайону.

– А если Дайон шантажирует тестя? – Я качнулась к вскинувшему голову Валентайну. – Теперь он может получать деньги за то, что не пропускает отчёты о проблемах наверх.

Взгляд Валентайна расфокусировался, наконец он кивнул:

– Неплохая версия.

– Хорошая.

– Пожалуй, – снова кивнул Валентайн и потёр подбородок. – Я обсужу это с дядей. И завтра в девять утра заеду за вами, не отправляйтесь без меня на работу.

– Конечно, не уеду, – охотно подтвердила я.

Куда же мне без телохранителя?!

Валентайн слегка улыбнулся, видимо польщённый моим почти восторженным согласием. Ну я была бы рада любому сопровождающему, а о таком сильном, как Валентайн, даже мечтать не могла. И я из вежливости улыбнулась в ответ. Совсем чуть-чуть, чтобы лишнего не подумал.

Каждый шаг поднимал мелкие брызги. Улицы ещё пустовали после дождя, отмытые камни мостовой блестели, точно полудрагоценные, блестели и черепичные крыши, цветные узоры витражей.

Валентайн… надо же было влюбиться в такую женщину, не сметь её коснуться, когда все только это и делали. Или он посмел? С кем он невинности-то лишился? С Адели?

Да какая разница? Никакой. Но любопытно!

Ворота под вывеской с графиком моей работы вдруг оказались рядом, я толкнула влажную холодную створку.

Взгляд скользнул по ярко-зелёному клеверу и дорожке до самого крыльца – до Саги, сидевшего в ореоле синего подола, облокотившись на колени. Сомкнутые ладони указывали на меня. Белая паутина волос окутывала поникшие плечи и тянулась по ступеням. На мертвенно-бледном лице неестественно ярко темнели резкие росчерки бровей и завитки татуировок. И глаза – большие, синие-синие и влажно блестевшие.

Мурашки поползли по спине, сердце ёкнуло. Я вся потянулась спрятаться от страшного пронзительного взгляда за дверь, но не могла пошевелиться, так и стояла, придерживая ладонью влажную створку, прикованная к глазам Саги. У него ресницы мокрые? Кажется, да, склеились…

Он очень медленно встал – у меня подогнулись колени, – крутанулся, взметнув полы, и скрылся в доме. Сердце щемило. Тряхнув головой, но не избавившись от тревожной тяжести в ней и сердце, я затворила дверь ворот.

Что такое? Ладно, разберусь позже, сейчас надо предупредить, что Рыжик загулял. Может, он не только от ядов зачарован, но и каким-нибудь призывающим заклинанием?

В приёмной было сумрачно и прохладно. Я зябко повела плечами:

– Саги!

Ответит он, как же… Шаги непривычно гулко отдавались в тишине, я прошла по знакомому тёмному коридору на кухню: Саги не найду, так хоть перекушу. Буженинка утром оставалась. В животе пронзительно заурчало. Я толкнула дверь в тепло и жёлтый свет кухни.

Саги стоял спиной ко мне и опирался ладонями на углы стола, так низко склонив голову, что казался обезглавленным.

Может, лучше уйти?

– Прости, что помешала, – голос садился, я кашлянула. Мысленно отругала себя: за что я извиняюсь перед гомункулом, зачем? Пальцы стыли от странного волнения, плохо слушались, но я сражалась с застёжкой плаща, голос сбивался от напряжения: – Этот рыжий паршивец сбежал, его можно как-то призвать? Или ждать, когда сам явится?

– Он уже вернулся, – глухо, ломко ответил Саги.

Я застыла. Неужели…

Саги покачивал головой в такт словам:

– Ты понимаешь, как в свете недавних событий выглядел вернувшийся без тебя Рыжик?

– Эм, как предзнаменование смены хозяина? – Я попробовала усмехнуться, но вышло вяло.

Дёрнувшись, Саги через плечо, через изгиб белой пряди смерил меня диким взглядом, пророкотал:

– Ничего смешного. И ты мне не хозяйка! У тебя нет управляющей печати.

Да, конечно. И из-за этого всё выглядит ещё глупее.

– А тебе какая разница? – Я пожала плечами и снова взялась за замок. На этот раз он легко щёлкнул, и плащ пополз с плеч, я подхватила чёрно-фиолетовую ткань, тряхнула. Несколько капель упало на подол Саги, застыло тёмными пятнами. Я бросила плащ на скамью. – Есть что-нибудь на обед?

Не двигаясь, Саги смотрел так, словно не понимал меня или видел впервые.