Онлайн книга «Право записывать»
|
Юра Сусайков, девятиклассник, сын генерал-полковника. Отец живет в Ташкенте. Судья: Подсудимый сказал, что он убил человека из пистолета, взятого у вас. Так ли это? – Да… Я нашел пистолет случайно, в шкафу у отца. Взял, чтобы познакомиться с устройством. – На каком основании вы взяли оружие, вам не принадлежащее? – Оснований, собственно, никаких не было. – Вы, шестнадцатилетний юноша, жили в квартире вместе с сестрой. Кто же за вами наблюдал? – Мама, уезжая к отцу в Ташкент, попросила понаблюдать за нами лифтершу. – И что же, следила она? – Да. – Почему же она разрешала вам устраивать попойки? – Не знаю. – Почему ваш отец не взял вас с собою в Ташкент? – Хотел, чтобы я кончил школу в Москве. – А разве в ташкентских школах другая программа? – Такая же. – Или, может, у вашего отца-генерала нет квартиры в Ташкенте? – Есть. – А в Москву он часто приезжает? – В отпуск и на сессию. – Сколько комнат в вашей московской квартире? – Пять! Не считая, конечно, кухни и ванны. – А в Ташкенте у отца сколько комнат? – Четыре. – А дача? – В Москве дача своя, в Ташкенте – государственная. (Отвечает холодно, лениво, небрежно.) В публике: Да, генеральское воспитание! И ефрейтор такого воспитания не даст! Судья: Вы давно научились пить водку? – Недавно. И немного. – Вы дружите с Журавлевым? – Нет. – А разве дают пистолет первому встречному? – Нет. – Бывал ваш отец у вас в школе? – Был с год назад. После того, как Борис Журавлев угрожал Галине Иващенко. – Чем он угрожал? – Пистолетом. Но тот пистолет был, кажется, игрушечный. – И после того, как Журавлев угрожал вашей подруге пистолетом, вы дали Журавлеву пистолет своего отца? – Да. Сусайкова Ирина Петровна, генеральша. Судья: С какого года ваш муж в Ташкенте? – С пятидесятого, уже пять лет. – А вы? – В Москве. – Всё время? – Нет. Либо здеся, либо тама. – А дети? – В Москве. – А в Ташкенте большая квартира? – Нет. – Но достаточная для семьи? – Но ведь его временно туда перевели. – С пятидесятого года – временно? – Его по состоянию здоровья должны бы перевести обратно. Обещаются. – Как случилось, что ваш сын взял отцовский пистолет? – Муж оставил оружие здеся второпях. – Как вы наблюдали за воспитанием своего сына? – Я с ним разговаривала. – А еще? – Всё ему было предоставлено. Учеба, и всё. – С кем он дружил? – Приятели его непостоянные. – Как учился ваш сын? – Были двойки. Но вообще он мальчик неплохой. Прокурор: Неплохой? А вот что сказано в школьной характеристике: «Бездельничает, пьет, учится плохо, равнодушен ко всему, кроме попоек» – видите, какова плата за московскую квартиру? А как же ваш муж может воспитывать тысячи солдат и офицеров, если он не смог воспитать единственного сына? – Об этом не вам судить, об этом уж как-нибудь будет судить военный министр. Прокурор: Аудитория считает, что лучше бы вашего мужа судил обыкновенный суд. Журавлев Александр Федорович, генерал; с 1930 года член партии (толстый, – в три обхвата… Лицо как блин, глазки – свиные): – В Москву я приехал из Ленинграда в 1951 году. Сын в Ленинграде учился удовлетворительно и в Москве поначалу удовлетворительно. А с восьмого класса стал учиться плохо. И год назад меня предупредили в девятом отделении милиции о случаях, когда он напугал девочку пугачом, и еще сказали, что он знается с уголовным элементом. Ну, тогда я послал его к своему дяде в деревню Спирово Калининской области. Но и в Спировской школе его перевоспитать не сумели. – Значит, вам было известно про связь сына с преступным миром? – В девятом отделении милиции мне говорили, но достаточных фактов не привели. – Известно ли вам, что ваш сын пил водку? – Мне лично известно четыре случая. – Какие же меры вы принимали? – Я лично этим вопросом занимался. Я всякие меры принимал. Я его контролировал. И когда из Спировской школы сообщили, что он и там хулиганит, моя жена лично сама туда поехала. Я и сам лично хотел туда съездить, но его как раз прислали сюда. Я считаю, что школа поторопилась, могли бы подождать с присылкой. – Какие же меры приняла ваша жена? – Она, конечно, сделала соответствующие выводы, так как он и там сильно напивался. – Ну, а вы? – Я как раз собрался туда поехать. – Зачем тянули? Надо было сразу на поезд и туда! – Я считаю, я сделал соответствующие выводы. – Сказали вы работнику детской комнаты Миловановой, что деньги у вас бессчетны? – Нет, я такого заявления не делал. Милованова: Я спросила, как вы контролируете средства своего сына, а вы ответили: деньгам у нас счета нет. Журавлев: Я такого заявления не делал. Заявляю это ответственно и партийно! Судья: Что же вы до сих пор говорили тихо, вяло, а теперь вдруг так возмутились и заговорили с такой энергией? Отвечайте, как случилось, что ваш сын лишил жизни человека, которого родители воспитали по-хорошему, довели до пятого курса – отвечайте, как случилось это, отвечайте при всем народе! Журавлев: Да, тут я лично допустил ошибку… Я за ним контроль осуществлял… Я ему говорил… И советовал… Я стремился… Но у меня не вышло… Прокурор: А почему это вышло у рабочего-полировщика Кузьмина, который воспитал прекрасного, честного сына? Журавлев: А почему я воспитал хорошую старшую дочь? Прокурор: Вы хотите пятидесятипроцентной скидки? Журавлев: Но я его воспитывал. Я с ним беседовал и запирал его на три дня в комнате. |