Онлайн книга «Кремль 2222. Спартак»
|
– Сдается мне, паря, что я только добро перевожу. Ну, рисковать не будем. От сепсиса никто не застрахован. – А куда ты добро перевозишь? – спросил Тим. – Что? А-а… Это я так, в переносном смысле. Заживает все на тебе быстро. Слишком быстро. Вот я и подумала, может, тебе вообще лекарства не нужны? Может, ты у нас из этих самых? – Из каких? – Да из этих… – с ударением на последнем слове произнесла ключница. – Не лечить бы тебя вообще, и посмотреть, что… Ладно, я пошутила. Помрешь еще без моих снадобий. – Ты не думай, я расплачусь, – сказал Тим. – Если надо, то хоть сейчас. Я смогу. После «кровогона» в голове у Тима зашумело. И по телу пошел бодрящий жар. Правда, в пот сразу бросило. Но это, возможно, от того, что силы прибывают? «Эх, приятно все-таки пахнет от Марфы, – подумал Тим. – Интересно, чем она мажется? Дорогая, наверное, штука. Надо бы узнать, отработать и подарить потом Алене». – Верю, что сможешь, – сказала Марфа. – Иначе бы не возилась с тобой. Но сытный ужин для тебя сейчас важнее. И они пошли в столовую. Вернее, на кухню. Она находилась неподалеку – сначала сотня шагов по коридору, а затем налево. На кухне топились сразу две огромные печки, сложенные из кирпича, а около длинных разделочных столов суетилось несколько женщин – что-то рубили, резали, перемешивали, ставили на варочную плиту, уносили и приносили… Марфа посадила Тима в углу возле тумбы и сказала, что сейчас его покормят. А у нее дела. Пусть лопает и ждет ее. Тим так и поступил. Знакомая толстая повариха принесла похлебку из брюквы, кусок мяса на кости, ячменные лепешки и кружку киселя. Помня о вчерашнем «экцессе», Тим не рискнул интересоваться происхождением мяса, а быстро умял ужин. И стал дожидаться Марфы. Но ключница все не шла. Тим посидел без дела минуту-другую и заскучал. Смотреть не на что и поговорить не с кем. И даже не приляжешь удобно, как в клетке. Да еще заныла раненая нога. Тим ее вытянул и едва не сделал подножку поварихе. Она как раз тащила здоровенную кастрюлю и с ходу заорала: – Ты чего ходули расставил, дубина стоеросовая?! Наелся и вали отсюда, ёпрст. Думаешь, если Марфин любимчик, ёпрст, то можно борзеть? Чего, ёпрст, уставился? Тим подумал несколько секунд и решил свалить. Ну, раз выгоняют… Он же не по собственной воле. И вообще, почему он во всем обязан слушаться Марфу? Она же не охранник с автоматом. И Тим вышел в коридор. А там вдруг сообразил, что совсем рядом находится лазарет. И направился туда. А чего? Ходить ему никто не запрещал. А то, что Марфа велела ждать на кухне, так, опять же, повариха… Женскую палату Тим нашел быстро. А чего не найти, если дорогу он запомнил еще вчера? Дверь, как и вчера, была нараспашку. Тим заглянул за косяк дверного проема и увидел Алену. Она полусидела на топчане, подложив под спину подушку, и перекладывала из одной миски в другую какие-то зерна. Заметив Тима, негромко охнула. – Это я, – сказал Тим, медленно приближаясь к девушке. – Ты чего, испугалась? – Немного. Я не ожидала… А что с тобой? Почему столько пластырей? Ты дрался? – Да так, пустяки, – сказал Тим, присаживаясь на край топчана. – Какие же это пустяки? – в голосе Алены чувствовалась тревога. – А ну рассказывай! – Ну… Ну, понимаешь… – Тим подумал, что, наверное, кое в чем он должен признаться. – Понимаешь, мне приходится драться на арене. Чтобы заработать монет. Иначе тебя не будут лечить. А меня выгонят со Стадиона. – Но ты же отдал им цепь? – Отдал. Но… В общем, старшина маркитантов меня немного обманул. – Гермес? – Он самый. – Я догадывалась, что такое случится. – Алена глубоко вздохнула. – Еще бы. Маркитанты кого угодно вокруг пальца обведут… Сколько монет тебе платят за бой? – Мне платят натурой. – Это как? – Глаза девушки округлились. – Один бой за сутки проживания здесь. Вместе с едой и снадобьями. Ну и за лечение, конечно. О своей дополнительной «отработке» перед Марфой Тим благоразумно решил не упоминать. Было у него предчувствие, что Алене это не понравится. Еще переживать начнет, что он слишком много работает. – Это вся плата за смертельный бой??? – Ну да. Мне сказали, это называется «все включено». Очень удобно. Так мне сказали. Алена негромко рассмеялась. Но судорожно как-то. И провела ладонью по лицу. – Эх, Тим… – Наверное, это маловато, – сказал Тим. Он все понял из очень выразительной интонации девушки. Ну да, дурак он, конечно. – Я понимаю, но… Так я договорился с Гермесом. Наверное, я должен изменить договор. Девушка расстроенно покачала головой: – Вряд ли торгаши согласятся… Господи, ты каждый день сражаешься на арене. Как это ужасно! – Я справлюсь. Я уже привык, – сказал Тим. – Как ты? Тебе лучше? – Лучше. Сегодня я даже прыгала с костылем. – Она кивнула на сучковатую палку у стены. – Правда, пока очень плохо получается. Тебе надо продержаться хотя бы три-четыре дня. Нога заживает быстро, и мы уйдем отсюда. – Я продержусь. А что ты делаешь? – Тим кивнул на миску с зернами. – Что делаю? Перебираю ячмень. – Алена показала крупное, с ноготь, зерно. – Марфа велела, чтобы я не валялась без дела. Да мне и самой скучно. – Это из них кашу варят? – Ага. И муку делают. Говорят, что до войны зерна ячменя были очень мелкие. А сейчас он мутировал, и зерна очень сильно набухают в воде – одной жменей можно человека досыта накормить. Но надо регулярно перебирать, чтобы жуки не завелись… А ты сегодня один пришел. Тебе стали больше доверять? – Вроде этого… Мне надо тебя спросить. Ты знаешь таких людей: хромого Михея и Черпака? Алена ответила через паузу: – Да, знаю. Михей наш скорняк. А Черпак охотился и мед собирал. А ты… – Подожди. А Глашу знаешь – дочь Еремея? – Конечно! Она моя двоюродная сестра. Мы росли вместе. И до сих пор живем в одной избе на двух хозяев – двухатка называется. Жили, вернее… Но откуда ты… – Я узнал об этом от Михея. Сейчас расскажу… И Тим торопливо пересказал историю, услышанную от покойного Михея. Когда закончил, Алена прикрыла лицо рукой и молча сидела так некоторое время. Затем глухо проговорила: – Значит, Михей и Черпак погибли… Когда они ушли из этого схрона? – Примерно неделю назад, – сказал Тим. – Вроде бы так. – Неделю назад… Много уже прошло. Если Еремей был при смерти, вряд ли он столько протянет… – голос девушки дрогнул. – Бедная Глаша… – Как думаешь, она еще жива? – спросил Тим. |