Книга Зона ужаса, страница 35 – Михаил Парфенов

Артем распахнул глаза – и получил кулаком в лицо. В нос ударило запахом мочи и экскрементов, а потом, по касательной, мозолистыми набитыми костяшками. Что-то хрустнуло и начало быстро набухать внутри, в рот сверху хлынуло теплое и соленое, все запахи разом пропали. Небритый навалился на Артема сверху, сосредоточенно работая руками, как поршнями. Град ударов пришелся на голову, плечи и грудь. Краем уха, где-то на периферии, он слышал женские крики и плач. Напряженный мужской голос сзади – Николая Пантелеича?.. – выкрикивающий какие-то гортанные команды. И довольный попугайский хохот водителя.

Артем вытянул перед собой руки, уберегая лицо от новых ударов. «Как, должно быть, нелепо я выгляжу со стороны, – пронеслось в гудящем на все лады колоколе, чьей-то злой прихотью помещенном внутрь его черепной коробки. – Мы как два боксера, один из которых вышел на ринг в инвалидной коляске».

Он закатил глаза в своей сидячей «стойке» – багровое от напряжения, потное лицо Гарика показалось в щели меж двух стиснутых ладоней. Артем поразился странному выражению этого лица. Взгляд у небритого был ясный и четкий, но в нем не было ни капли ярости – только отчаяние и жестокая, холодная решимость. Сжатые в узкую полоску губы, ходящая, как на шарнирах, нижняя челюсть, вздувшиеся на тощей шее фиолетовые жилы – все это походило на маску, наброшенную поверх совершенно спокойных, немигающих глаз с расширенными серыми зрачками. Человек убивал его не из ненависти, а просто потому, что считал это необходимым.

А потом Артем увидел выпирающий под небритым подбородком кадык.

Он ударил – и противник отшатнулся, захрипел. Артем кинулся на него всем телом – и тот под его напором отлетел назад. Спиною Гарик впечатался в передние кресла, голова по инерции запрокинулась так, что затылок едва не столкнулся с голым затылком водителя. Навстречу учителю распахнулась черная щель.

Он в одночасье лишился скальпа вместе с глазами и верхней частью черепа и закричал. Николай закричал, все закричали. Фонтанчики крови выплеснулись наверх и оросили грудь и лицо Артема. Не переставая извергать из распахнутого рта истошный, захлебывающийся визг, Гарик стал вслепую молотить руками и ногами по воздуху, абсолютно беспорядочно, как в приступе эпилепсии… либо в агонии. Артему было не до рассуждений о терминах – он прыгнул вперед и ударил Гарика в грудь ногой, вбивая его в кресло. Во время драки он позабыл, что «Газель» продолжает движение и, потеряв равновесие, едва не упал сам, но, изловчившись, сумел оттолкнуться от пола ногой, левой рукой схватился за теплый, скользкий и неожиданно упругий, как будто живой, поручень. Используя его для опоры, еще несколько раз подряд лягнул Гарика. С каждым ударом тот кричал все громче и влипал в черную жижу все глубже, щедро орошая все вокруг кровью из разорванных вен и артерий. Маршрутка превращала человека в фарш, пока Артем заталкивал в нее мясо.

Убедившись, что с Гариком покончено, он развернулся к остальным:

– Дедлайн, ребята. Дед-лайн.

Анна сидела, приоткрыв рот, челка опять съехала набок, обнажив изуродованное ухо:

– Господиии…

– Да заткнись ты, дура.

Нет, она все-таки совсем не была похожа на Ирку. Поэтому ему пришлось выхватить из памяти образ последней, поместить его в воображаемую рамку для фото, как на главной странице заказанного сайта. Ширина, высота, масштаб настроим – теперь он чувствовал себя почти всесильным, теперь он был способен на все, с этой фотографией перед глазами.

Похоже, Николай со своего места сумел заметить что-то в его глазах, в повадках. Что ж, иначе бы он и не прожил так долго, если бы не научился подмечать такого рода детали. Иначе бы он не сумел занять чужое место.

– Артем, будь экономен! Машина сыта, дружок, так что побереги наш ресурс… Ты молодец, не зря я в тебя верил, Темыч.

– Помолчи уж, Олег Пантелеич, – Артем моргнул, и лицо мужчины в глубине салона уже само по себе, без каких-либо дополнительных усилий с его стороны, обернулось слегка мятой по краям фотографией старшего менеджера. – Помолчи, Николай Сергеич, все равно ты ее уже оприходовал.

Анна звала своего Сашку. Ах, значит, у Ирки, грязной шлюхи, еще и Сашка какой-то был. Артем схватил ее тонкую руку, рванул сначала на себя, а потом резко вперед. Кто-то крикнул там, в офисе, но писклявый голосок был слаб и доносился из самой глубины. Из-за двери в углу, наверное той, что рядом со шкафом. В шкафу на полочках папки с договорами, формами, образцами… Потоки красного пролились из-под рамы, хлюпанье и хруст, женский вскрик, какое-то копошение… Недосуг сейчас. Всего лишь шум из-за двери.

Офис. Дедлайн. В офисе не обращают внимания на шум из коридора.

«Надо действовать быстро».

Пол под ногами дрожал, в ушах стоял электрический треск…

– ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ЩЕНОК?!

Дикий нечеловеческий вопль на два голоса. Безухая девица упала, поползла к Артему – тяжело идти, когда тебе оторвало ноги. Позади нее поднялось, выросло нечто, ранее казавшееся человеком, а теперь на глазах обрастающее иглами и щупальцами. В голове у Артема пронеслось: «Так ты такой же, как и тот, что впереди? Так ты тоже часть всего это дерьма – попросту развлекаешься и следишь за мясом? Или ты стал таким после того, как Оно тебя коснулось?!. Так, значит, ты НЕ МОЖЕШЬ просто так меня схватить».

– Жри, падаль. Давись.

Артем подхватил девушку с фотографией в рамке вместо лица под руки и швырнул в объятия ощетинившегося щупальцами Николая-Олега-Пантелеича-Сергеича-Какая-Разница-Кого. Два изуродованных тела столкнулись, слились воедино и взорвались. Наверное, так же выглядит смерть старой и рождение новой звезды в космосе, пришло ему в голову.

«Рождение новой звезды в офисе», – подумал Артем. Или сказал вслух, он не был уверен в том, что до конца отдает себе отчет в своих мыслях и действиях. Но при этом внутренне ощущал невероятную легкость – такую, что стало уже все равно, каков будет итог. Его жилы полнились мегатоннами живой, кипучей творческой энергии. Он был почти в экстазе. Он желал творить.

– Дядя?..

Мальчик ждал, стоя в чужой крови по щиколотку. Комкал в ладошке свою шапочку. Оказывается, он был кудрявым блондином.

Крайне сложно представить себе вместо этого бледного детского лица фото кого-либо из офиса. Впрочем, в такой подмене уже и не было никакой надобности.

– Молись, сынок.

Артем встал перед ним на колени. Так в поле зрения попадал и водитель, который уже потерял какое-либо сходство с человеком: в головной части «Газели» клубилось спиралями многочисленных щупалец, извергало в стороны вулканы сверлоподобных игл нечто даже не черного, а того неопределенного цвета, какой обретается во мраке за прикрытыми веками. В этой тьме сверкали электрические разряды, с треском вырывались фонтаны белых искр, надувались и лопались с громким хлюпаньем пузыри плазмы. В общем, там для Артема не происходило уже ничего интересного.

– Видишь в чем дело, пацан, – он наклонился и обнял мальчика за плечи, – они все ошибались. Анна и остальные. Они считали, что у Твари нет ничего общего с людьми, но это неправда. Так что молись.