Онлайн книга «Закажи себя сам!»
Она уже натягивала шерстяной свитер и пыталась попасть ногой в закрученную штанину. – Я недолго, – крикнула она подруге уже возле дверей. – Только вот грохну этого Мартына и вернусь! – Вася! Только ты грохни побыстрее, у нас еще сценарий к свадьбе не написан! В маленькой студии сегодня собрался весь коллектив в полном составе. И сам Мартын Павлович, и его помощница Танечка, и Ириша – гримерша, и Лена, которая всегда прибегала на минутку, и то только для того, чтобы покричать на Вазонова из-за каких-то бумаг. И оператор Коля, и даже два работника – Ваня и Саня сидели угрюмо в уголке и были непривычно трезвые. Отдельной стайкой сидели двое артистов – Антоша и какая-то смазливая девчонка. Перед всей этой аудиторией печальный Мартын Павлович держал какую-то безрадостную речь, задрав глаза к потолку – так сказать, пряча скупую мужскую слезу. За его спиной стоял большой портрет Эдика, украшенный черный бантом, и Вазонов то и дело к нему оборачивался и еще выше дергал шеей. Василиса ворвалась в студию, подобно небольшому урагану . – А-а!! Собрались, да?! – прищурила она глаза в гневе. Потом увидела портрет и обозлилась еще больше. – Что? Новую рекламу снимаете, да?! «Сфотографируйся, пока живой!» Да? Или еще лучше «закажи себя сам!». Так, да? – Васили-и-иса Олеговна, – с укором взглянула на нее Танечка – помощница Вазонова. – У нас тут такое горе, а вы!! – Ничего, Танюша, ничего… – с горечью всхлипнул Вазонов, пряча глаза. – Василиса Олеговна ведь не знает, что у нас беда… – У нас Эдик умер, – швыркнула покрасневшим носиком Леночка. – Позавчера, – добавила Ириша и уткнулась в ладошки. – А мы еще ни в одном глазу! Такое горе! – пожаловался Ванька. – Ой, да вам лишь бы напиться! – накинулась на него Леночка. – Человека надо проводить красиво, без ваших пьяных рож! – Тык я и грю! Нам с Санькой уж давно пора того… на воздух! Проводить! – вытаращил глаза Ванька. Василиса слушала и не могла понять – они что, шутят? Как это Эдик умер? Он же совсем недавно держал Василису за ручку и нежно заглядывал в глаза… Такой молоденький… – Признайтесь, вы меня разыгрываете… – приготовилась она улыбаться. – И как только такое в голову может прийти… – прошипела в сторону Леночка. – Эдик скончался… – снова всхлипнула Ира и красиво подправила размазавшуюся тушь. – Совсем. – Он болел, что ли? – тихонько спросила Василиса у Танечки. – Да кто его знает. Но вроде не жаловался, всегда бодренький такой был… – пожала плечиками та. – Нет! Болел он, точно вам грю! – снова подскочил Ванька. – У него плоскостопие было, он мне сам жаловался! – Ага, и я помню, говорил, – кивнул Санька. – А еще у него близорукость была, ну ни хрена не видел! А я слышал, сейчас такие гриппы, они как хошь выражаются. Наверное, где-то грипп такой подцепил, от которого зрение падает, да и помер. – И ничего не грипп! – вытянула шейку Леночка. – Он очень даже здоровый был, вот! И не болело у него ничего! – А чего тогда помер? – перекосился в гримасе Санька. – Вот такой здоровенький, здоровенький, а потом раз, и сразу нет парня! И отчего же такая невезуха, а? – Милиция все расследует и нам скажет, – поджала губки Лена и отвернулась от Саньки. Она вообще его недолюбливала. Василиса тихонько присела рядом с Антоном. – Его уже похоронили? – тихо спросила она. – Сегодня утром, – буркнул тот и с вызовом посмотрел на Вазонова. – А мы, между прочим, его семье даже денег не выделили на похороны! А у него только мать! – Антон Владимирович, по денежным вопросам не ко мне, – быстренько отмахнулся Вазонов и снова упер свой взгляд на портрет несчастного. – Эдик! Ты всегда был ярким лучом в нашем темном царстве! Ты… – Если бы ему еще кто деньги платил, так он и не помер бы! – рявкнул некстати Ванька. – А ты, Палыч, завсегда деньги зажимаешь! – Господа, господа! Я ж говорю – по вопросам оплаты – к Леночке! – недовольно поморщился Вазонов, воздел глаза к потолку и приготовился петь хвалебные гимны. – Эдуард! Для нашего куцего коллектива… Однако Леночка не собиралась принимать на себя чьи-то огрехи. – А чего это сразу ко мне, Мартын Палыч?! – возмущенно вытаращилась она. – Вы сами сказали – на кой черт артистам деньги?! Все равно пропьют! Два слова сказали, а получить хотят миллион! Сунь им копейки! Я и сунула! – Это что же? – медленно выдохнула Василиса. – Меня опозорили перед всей родословной! Можно сказать, покачнули мое гинекологическое дерево, а сунули копейки?! – Да вы-то и двух слов не сказали, чего уж прямо… Обижается она еще, – перекривился Вазонов. – Это значит, что мне недоплатили? – медленно стала подниматься начинающая актриса. – Ой, а он всегда недоплачивает, у нас уже все привыкли, а что такого? – пискнула гримерша Ириша. – У нас вон Ванька с Санькой и вообще задарма трудятся. – И я! И я только из-за любви к искусству!! – поднялся с места Антон и долбанул себя в грудь кулаком. – А теперь требую!! Леночка, сколько мне там полагалось? – Ну вообще начислено было… – Леночка торопливо достала ключик от своего кабинета и подскочила. – Мне сбегать, посмотреть? Вазонов побагровел: – Да что это за бунт?! Мы будем сегодня поминать Эдуарда Серовского или не будем?! – Дык на что поминать-то? – не утерпел Ванька. – Беги, Ленка! – А я говорю – никакой беготни!! Всем сидеть на местах!! И плакать!!! – Ага, сейчас поплачем, а завтра ты все деньги пропьешь! И возрадуешься! – не унимался буйный Иван. – Я, может, кажный день плачу! Беги, Ленка!! – Сидеть!!! – Беги, ядрена маковка!! – Я сказал сидеть!!! И плакать! Тьфу ты, скорбеть! Но молча! – А что это вы кричите, Мартын Павлович?! Прямо неудобно как-то, деньги какие-то припрятали, – поджала губки Ирочка. – А что удивительного? – фыркнул Антон. – Мартын Павлович обязан молодую жену содержать, краса-а-а-авицу. И все ваши проблемы ему до фонаря! – Ха! Так моя тоже – красавица! – непонятно чему обрадовался Ванька. – Правда, она еще лет десять назад от меня сбежала, к красавцу! Ну так я ежли скажу, что содержать ее буду!.. Она ж ко мне!.. Да ко мне все красавицы за такие-то деньги!! – Господа, господа, давайте вспомним о вечном! – пыталась всех успокоить Таня. – Давайте… – А мы и вспомнили! О вечном! О деньгах! Их у нас вечно не хватает! А потому что такие вот Мартышки!.. – Это я Мартышка?! – налился багрянцем Вазонов и кинулся на Ваньку-обидчика. С самого детства Мартын не переносил своего имени, и угораздило же маменьку его так на земле обозначить! В школе его постоянно дразнили, и он дрался насмерть. Но вот стал старше, кое-чего достиг и считал, что уже с дразнилками распростился. Ан нет, все как в школе! И как в школе, он кинулся на Ваньку с кулаками. А все остальные бросились их разнимать. Причем Мартын Павлович отчетливо ощущал, что в общей куче кто-то усердно мстит ему за недоплаченные деньги. И этих мстителей немало. |