Книга Юродивый: путь звездного воина, страница 16 – Николай Шмигалев

– И кольчужка тебе пригодилась! Уберегла защитница! Я как чувствовал!

Поднявшись на ноги, я поддобрал посох выдернув его из разбойника. Купец, не веря своим глазам, смотрел на лежавших у моих ног здоровяков. Он наверное меньше их ожидал такого поворота событий.

– Глянь у мужика ступор! – ухмыльнулся повеселевший ангел. – Он, кстати, теперь тебе жизнью обязан!

– Ну что Мартын Лукич, поедем дальше? – подошёл я к нему и потормошил за плечо. – Пока на нас групповое убийство не повесили.

– Да, что же это я, – забегал, засуетился купец, поправляя товар на телеге. – Ой, ой, ой как же так, как же так.

– Эй, киллеры, вы хоть тела с дороги оттащите, – посоветовал веселившийся Эхнафаил. – Или прямо по ним проедете, изверги.

– Точно! – сказал я.

– Что, простите? – заискивающе спросил купец, подбежав ко мне.

– Давай Лукич, этих оттащим.

– Кстати, Глеб, за твоё ослушание тебе положено наказание! – заметил ангел, пока мы оттаскивали тела разбойников в сторону.

– Прекращай! – прошептал я, когда Лукич пошёл за следующим «придорожным мусором». – Победителей не судят.

– Вот только поэтому, я спою тебе только одну песню, чтобы знал как своевольничать.

Я иронично хмыкнул – тоже мне наказание.

Разобравшись со скверной компанией, мы ещё замели следы крови на дороге, повыкидывали обломки зубов и только тогда поехали восвояси, пока кто-нибудь нас не застукал.

Лес продолжал шуметь, как ни в чём не бывало, а у меня в голове ангел запел свой сомнительный «хит».

Мы с тобою изгна-аны из Рая-а-а, -

безбожно фальшивя, затянул он противным шепотком -

По тропинке, следом за другими-и-и,

Друг пред другом, от стыда сгорая,

Прочь от врат уходим мы нагими-и-и.

Ты не перва-ая кто в час-с-с рас-с-светный,

Соскочив пораньше жа-аворонка,

Без-з-заботной, озорной девчонкой,

С дерева сорвала плод запретны-ы-ый.

И когда, вкуси-ив его, прозрели-и…

– Всё хватит! Сдаюсь! – прошептал я, потирая виски. Это и впрямь суровое наказание – слушать его завывания.

– Что с тобой Глеб? – испуганно спросил Мартын, правя телегой.

– Да, в голове зашумело, вот прошу этот шум замолчать, – ответил я купцу.

Тот промолчал, настороженно поглядывая нам меня. Ангел, как будто и не слышал моей просьбы, продолжал свой «концерт без заявок»:

…Мы с тобой, увидев, вдруг друг – друга,

Зашептал Он нам: – Вы повзрослели,

За ворота вынесла нас ф-фьюга

Кое-как тропинку разбирая,

Мы бредём с тобою-ю, не спеша-а-а,

И украдкой на тебя вз-зирая,

Осознал я, как ты хороша-а-а.

Приобняв твой тонкий стан рукою,

Словно делал так не в первый рас-с-с,

Опустились в травы, над ре-икою,

От смущенья серп Луны погас.

Под величественным звё-о-оздным небом,

Я тебе под шелест камыш-ша,

Говорил: – В Саду так щ-щастлив не был,

Мне с тобой рай и без шалаша-а…

– Замолчи уже! – закричал я.

– Молчу! Молчу! – Мартын Лукич, благодаривший меня за спасение, от неожиданности выпустил вожжи.

– Да я не вам, – мрачно взглянул я на испуганного купца. – Это мысли вслух.

– Гляди, Глебушка, ещё раз ослушаешься, – сжалившись, пригрозил довольный собой ангел – И ты услышишь весь мой репертуар.

– Больше не буду, – ответил я и прикрыл глаза.

– Поспи, поспи, родимой, – одобрил мою идею Лукич. – Умаялся чай! Эка тебя проняло. Поспи друже.

– Спи, спи, – разрешил Эхнафаил. – На горизонте покамест чистоган!

Я забылся в спасительном сне.

Не знаю, сколько вёрст мы отмотали пока я дремал, но когда я открыл глаза, увидел, как Мартын уже в опустившихся сумерках разводит огонь на небольшой придорожной поляне. Я потянулся со сна и взглянул на небо: далёкие звёзды поглядывали на меня совсем без укора за содеянное, значит и они не сердились. Это происшествие с человеческими жертвами было на совести тех конченных «романтиков», которые по собственной воле вышли на «большую дорогу».

Всё, хватит думать об этих уголовниках. Необходимо выкинуть уже из головы сегодняшнее ЧП, иначе, в последующем может развиться психоз, невроз или фобия какая-нибудь. Здесь то, психотерапевтов нет, корректировать никто не будет. Точно шизиком или параноиком стать можно. Всё, выдохнули и забыли!

– Глеб, проснулся уже?! – радостно помахал рукой купец, раскладывая на скатерти незатейливую еду. – Пошли к огоньку, сейчас отужинаем и на боковую, а завтра с утреца пораньше тронемся, к полудню будем в городце.

Я спрыгнул с телеги и присел у полыхавшего костерка. Языки пламени, пожирая сухие ветки, освещали пятачок вокруг костра, как бы отгораживая опускавшуюся на землю ночь. Над головой захлопала крыльями пролетавшая ночная птица, в глубине леса проухал филин – редкие звуки становились слышны отчётливее, чем днём.

– Всё нормально? – спросил я, глядя в ночь.

– Всё нормально! – дружно ответили Эхнафаил и Лукич.

– Давай-ка, Глеб, раздели со мной трапезу – пригласил к импровизированному столу Мартын Лукич.

Во время ужина купец, искоса поглядывая на меня, силился спросить что-то, но не решался. Заметив, что его что-то гложет, я сам обратился к нему:

– Спрашивай Мартын Лукич, что знать хочешь?

Немного помявшись, он, стесняясь, заговорил.

– Извини Глеб, там, на дороге, ты себя Зловещим назвал, это как?

– Это я на разбойников впечатление произвести, – улыбнулся я. – Проще говоря, страх нагнать.

– Ну на меня ты там точно страху нагнал. А-а …

– А-а, дак в миру, да на досуге я предвижу по мелочам.

– Что значит «по мелочам»?! – возмутился, тут как тут, ангел. – Очень даже много с моей помощью «предвидишь».

– Выходит ты Глеб Вещий? – догадался Лукич.

– Можно и так сказать, – неопределённо пожал я плечами.

– Оп-па! – прошептал удовлетворённо Эхнафаил. – Как я и предрекал, тебя теперь Вещим Глебом нарекут, а то, что это – «Ковалёк», не уровень для нас.