Онлайн книга «Сын за сына»
|
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он. – Какая? – Я должен найти одного парня. – Какого? – Бывшего одной моей знакомой. – Зачем? – Неважно. – Нет, важно. Майлз колебался. – Побои, – сказал он. – С ней, с девушкой, ты знаком? – Да, – тихо ответил он. – Травмы серьезные? – Да, серьезные. Антония увидела волю, откровенность, решительность. Качества, о существовании которых у него она не догадывалась. – Ты уже сам его искал, как я понимаю. – Ага. – И?.. Он пожал плечами. – Я узнал имя, на этом все застопорилось. – И ты приходишь ко мне, к человеку, расследующему убийства, посреди ночи… – Сейчас не середина ночи. Антония молчала. – Тогда почему? Он сжал губы, обвел глазами кухню, не поворачивая головы, и сказал: – Кто, если не ты? – Почему? – Ты полицейский. Она фыркнула. – А ты сам, ты-то кто, Майлз? Он избегал ее взгляда. – Не в той же мере, ты сама говорила. Антонии показалось, что он говорил откровенно. – А когда я его найду, то что? – спросила она. – Отдашь его мне. У нее на лбу появилась складка беспокойства. Ингмарссон и бровью не повел. – А что ты с ним будешь делать? – Об этом не думай, – прошептал он. Антония хотела что-то сказать, но он покачал головой, посмотрел ей прямо в глаза и повторил, на этот раз громче: – Не думай об этом. Антония пыталась уловить скрытый смысл его слов. Майлз Ингмарссон настроен решительно. Он куда-то направлялся, и остановить его было невозможно. – Ты бы не пришел сюда с пустыми руками, я права? – Да… – Ну? – Помоги мне, и я помогу тебе, – сказал он. – Выкладывай. – Ты жаждешь получить ответ по делу «Трастена». – Что ты можешь мне рассказать? – Что тебя интересует? У Антонии перехватило дыхание. Скрывая радость, она спросила: – А что у тебя есть? Он был все так же спокоен, когда ответил: – Ничего. Ничего сверх того, что у тебя уже было, когда дело начал вести я. Она была ошарашена. – Хоть что-то? – Томми Янссон дал мне ясно понять, чтобы я не занимался расследованием. – Что-что? – Коллеги там явно что-то напортачили, Гунилла Страндберг и те ребята. Томми не хотел очернять их память. – Он так и сказал? – спросила Антония. – Ага. – Ты ему веришь? Майлз пожал плечами. – А это имеет значение? Она удивленно фыркнула. – А если имеет? Ингмарссон не ответил. Антония пыталась понять мужчину, сидевшего напротив нее. У нее не получалось. Она капнула чаю себе в кружку, посмотрела на цвет – заварился, – наполнила обе кружки и сказала: – Я интересуюсь не только делом «Трастена», Гектором Гусманом и так далее. – А что тебя интересует? – Наши коллеги. Те, кто вел расследование. Умершие. Те, кого, как говорит Томми, он хочет защитить. – Почему? – Забудь сейчас про все «почему». Он и сам так поступал. Всегда. – Что тебе нужно? – спросил Майлз. – Ларс Винге. – Да, ты уже говорила. – Говорю еще раз. – Самоубийство, – сказал Ингмарссон. Она пожала плечами. – Все равно начни с него. – Объясни причину. – Птичка щебетнула это имя мне на ухо. – Что еще щебетнула птичка? – Что он поддерживал индейцев. – Где сейчас птичка? – Умерла. – Как? – Птицы смертны. Приподняв бровь, Майлз ждал, что она скажет что-то еще. Но Антония больше ничего не говорила. Она допила чай, встала и вышла из кухни. Потом вернулась и снова села за стол. – Ты настоящий? – Что за странный вопрос? – Ты настоящий, здесь и сейчас? Майлз начал раздражаться. – Как я должен отвечать? Она вздохнула, понимая, что ее вопрос был совершенно не к месту, и изменила стратегию. – Женщина, которую избили, она много значила для тебя? Ингмарссон буркнул: «Да». – Насколько много? Слышно было, как Майлз с глухим шуршанием почесывает голову. – Очень много, – ответил он. Антонию одолевали сомнения, недоверие прочно сидело в ее сознании. Но с другой стороны, в ее характере нашли отражение рискованность и спонтанность. Так что она рискнула. Положила ключ на стол, толкнула его, и теперь он лежал по центру между ними. Ключ был плоский и серебристый. – Он от чего? – спросил Майлз. – От банковской ячейки. – Чей? – Винге, – ответила Антония. – Если нам повезет… Ингмарссон наклонился и взял его. – Где ты нашла ключ? – В имуществе Винге. Майлз взглянул на нее. – Какой банк? – спросил он. – Понятия не имею. – Какой номер ячейки? – Понятия не имею. Он немного подумал. – Он же давно умер. Поэтому, если у него была ячейка, она уже наверняка пуста? – Не думаю. – Почему нет? – Потому что вся подобная информация – такая как сведения о счетах, имуществе, доходах, долгах – исчезла. – Что означает… – Что кто-то не хочет, чтобы она стала доступной. – Что означает… – Что, возможно, ячейка не тронута. Майлз поднес ключ к настольной лампе, разглядывая его. |