Онлайн книга «Сын за сына»
|
– Я не знаю, где твоя мама. – Знаешь, конечно. – Нет, не знаю. – А Эрнст знает? – Нет, Альберт, Эрнст тоже не знает. Альберт прислонился головой к стеклу. Мама жива. Вот во что он сейчас верил. Он провел рукой по волосам. Напряжение спало. Альберт заплакал. 34
Стокгольм Желудочная память подсказывала, что все дело в устрицах, которые он ел вчера. Томми Янссон навис над унитазом, на часах было полдевятого утра, и его рвало как свинью. Вчера, накачавшись джином, Томми заснул на полу в подвале. Но чувствовал он себя плохо не из-за джина – он был уверен, ибо внимательно следил за тем, что пьет. Это устрицы или какая-то кишечная инфекция. Наверняка зараза попала, в это время года всегда так… В кармане халата зазвонил телефон. Анн Маргрет: – История поисковых запросов и сетевых действий Миллер и Ингмарссона у тебя на почте. – Спасибо, Анн Маргрет, – вежливо выдавил он. В подвале Томми потянул за шнурок, и маленькая одинокая лампочка ожила. Сев за стол, он включил компьютер, проверил почту. Списки с информацией об интернет-предпочтениях Антонии Миллер и Майлза Ингмарссона, подготовленные Анн Маргрет, прилагались. Томми распечатал их и начал изучать действия Антонии в Сети, как в глобальной, так и во внутренней. Список был длинным и включал в себя все – от поисков по работе до личных. Она покупала через Интернет книги, одежду. Она читала онлайн-газеты «Дагенс индустри» и «Свенска дагбладет». Она была из тех, кто тут же забивает спонтанные вопросы в поисковик. Группы крови? Как делают асфальт? Имущество умерших в Стокгольме? Сколько людей побывало на Луне? Как звали второго президента США? Процедура открывания банковской ячейки? Лучшие лыжи для слалома? Простые рецепты пасты? Секс-игрушки в аптеке? Библиография Стивена Кинга? Много вопросов. Томми искал имена. Много раз он видел имя Ларса Винге. Заметил он и другие имена людей, которых не знал. Почему Винге? И почему сейчас? Томми открыл список Майлза Ингмарссона. Тот оказался беднее. Там были запросы о старинных парусных судах, мужской одежде на Джермин-стрит в Лондоне, кулинарных рецептах. Что сколько стоит. Названия, имена и ничего не говорящие запросы, такие как банковские ячейки, время работы ресторанов. Еще имена, еще парусные суда, табак и старые книги… Томми захотелось выпить. Он выдвинул нижний ящик стола – радость стояла там: прямая, прозрачная и высокая. Солидная бутылка джина из магазина на немецкой границе. Он достал бутылку и сделал несколько осторожных глотков, но достаточно значительных, чтобы серые тона жизни отступили и все стало чуть-чуть таким, как раньше, больше похожим на то, что было в детстве. Томми продолжил чтение. Чертовы парусные суда всю дорогу. Наверняка они старые, деревянные и длинные. Глоток джина. Имена шли друг за другом… Роджер Линдгрен, Херби Хэнкок, The Blue Note Years [21]… Где-то в подсознании Томми сработал сигнал тревоги. Он вернулся назад и посмотрел на последнее прочитанное имя: Роджер Линдгрен. Томми схватил список Антонии. Провел по нему пальцем. Да, вот он, засранец. И тут Роджер Линдгрен… Он отыскал ручку и обвел имя в обоих списках. Кто, блин, этот Роджер Линдгрен? Томми поискал в компьютере и не нашел ничего примечательного. Он положил списки рядом друг с другом, затем внимательно и тщательно их сравнил. Для этого понадобились время, джин и силы. Когда он закончил, в списках поисковых запросов Антонии Миллер и Майлза Ингмарссона было три общих. Роджер Линдгрен. Ларс Винге. Банковская ячейка. Твою мать… Томми позвонил всем знакомым стукачам, прикормленным полицией. – Роджер Линдгрен? – Без понятия. Четыре звонка четырем бандитам, прежде чем он получил ответ. – Есть один бродяга из Тронгсунда с таким именем. Он говнюк, если я ничего не путаю. – Где он обитает? – Обитает? Да откуда мне, блин, знать? – Не поспрашиваешь? – Перезвоню, если будет зацепка. Телефон зазвонил через двадцать минут. – Роджер Линдгрен трахается с разведенной работницей культуры в районе Васастан. – Где в Васастане? – Улица Хагагатан… 35
Мюнхен София лежала на животе, ее бинокль был направлен на усадьбу в четырехстах или пятистах метрах чуть ниже. Йенс лежал рядом, фотографировал с помощью телеобъектива. София заметила движение. Несколько мужчин за пределами здания. Большая усадьба. Старинная, около ста пятидесяти лет, длинная и широкая. Отреставрированная, но не современная, фахверк. Чуть поодаль конюшня из кирпича, за ней пастбища, огороженные белой изгородью, редкие лошади. – Видишь что-нибудь? – спросил Йенс. Она всматривалась в даль. – Да, несколько человек двигаются около здания. – Они вооружены? – Не могу разглядеть детали. Йенс отложил камеру, отметил их местоположение на лежавшей рядом с ним карте, записал расстояние до усадьбы, обернулся и посмотрел против солнца, затем снова повернулся к усадьбе, записал время и положение солнца. Телефон Йенса завибрировал, он передал его Софии и продолжил делать заметки. Она зачитала сообщение от Михаила: – «В других усадьбах ничего». – Значит, он здесь, – сказал Йенс. – Пойдем, поедем обратно. Он поднялся и подал руку Софии, она взялась за нее, встала на ноги, и они пошли к машине. София несколько раз обернулась. 36
Стокгольм Парень в джинсах и белой футболке, открывший дверь в квартиру на улице Хагагатан, был под кайфом и на нервах. – Роджер Линдгрен? – спросил Томми. – Вы кто? Слишком уж высокий голос для бандюгана. – Я коп, – ответил Томми, сильно толкнув Линдгрена в грудь. Тот чуть не упал, но у него был такой беззаботный вид, как будто он уже столько раз в жизни получал взбучку, что ему было по барабану. Томми вскинул служебное оружие, схватил Роджера за воротник, притащил его в гостиную и бросил на стул. – Кто ты? – спросил он. |