Онлайн книга «Островитяне»
|
За башней открывался удивительный вид на море и каменистый берег. Далеко вдали, на прибрежной равнине, по современной дороге быстро ехали машины. – Башня, похоже, сторожевая, – произнес я, глядя на море. – Я читала про башни на Сивле, – ответила Алвасунд. – Ни в одной из них не было окон, только стены и крыша. Они здесь не красотами любовались. – Меня жуть берет от ее вида. В ответ Алвасунд обняла меня. – Да, чувство неприятное. Давай поскорее со всем этим разберемся. Она начала устанавливать свое оборудование – цифровой панорамный стереоскоп, компилятор с аудиосенсором на короткой антенне и ноутбук. Я помог ей забраться в сеть из ремешков – «упряжь» для оцифровщика. Алвасунд включила приборы, провела автоматическую проверку и, удовлетворившись ее результатом, сказала, что можно начинать. – Попытаюсь сделать все за один заход. И если не хочешь, чтобы тебя тоже проанализировали, то лучше встань сзади. Алвасунд несколько раз провела оцифровщиком из стороны в сторону, однако ей мешал комплект аккумуляторов. Она сняла его с плеча и протянула мне, затем пошла в обход башни. Я шел сзади и нес аккумуляторы. Почва была неровной, кое-где из-под земли торчали фрагменты каменных блоков, а перед башней был крутой уклон. Пару раз Алвасунд споткнулась, тогда я взялся за ремни упряжи у нее на спине и стал ее направлять. Рядом с башней ощущение необъяснимого ужаса усилилось. Алвасунд была бледна. Ветер трепал ее волосы. Она включила запись, затем пошла приставными шагами вокруг башни, направляя оцифровщик на стену. Я словно тень следовал за ней, предупреждая ее, если рядом был камень или другое препятствие. Мы закончили съемку с первой попытки. Когда она щелкнула выключателем, меня охватило сильнейшее чувство облегчения – скоро мы уберемся отсюда. Я отправился собирать снаряжение. – Мы не можем уехать, пока я не расшифрую запись. – А сколько времени это займет? – Немного. Она загрузила материал из оцифровщика в устройство коррекции, а затем в ноутбук. Долгое время мне казалось, что ничего не происходит. Мы с ней стояли рядом с оборудованием, смотрели друг другу в лицо. Я видел, как она напряжена, как ей хочется уйти. Такого беспричинного, чистого ужаса я еще никогда не испытывал. – Торм, внутри что-то есть. Я видела в видоискатель. Внезапно ее голос стал нервным, напряженным. – Ты о чем? – В башне есть что-то… живое и огромное! – Алвасунд закрыла глаза и помотала головой. – Я хочу убраться отсюда. Мне страшно! Она беспомощно махнула на электронное оборудование. Лампочки еще мигали, еле заметные в палящих лучах солнца. – Что это? Животное? – Не могу понять. Оно постоянно движется… Для животного слишком большое. – Слишком большое? Какого оно размера? – Оно заполняет собой все. – Алвасунд потянулась ко мне, но я почему-то отстранился – не хотел, чтобы она ко мне прикасалась. Должно быть, она почувствовала то же самое и отдернула руку. – Словно огромная пружина из множества витков. Оно прижимается к стенам или каким-то образом проникло в них. Невдалеке от нас на уровне земли находилось одно из отверстий в стене. Сквозь него виднелись обломки камней, кирпичи и гниющие балки. Там не было ничего живого – по крайней мере, ничего, что казалось живым. Никаких спиралей или чего-то подобного. В эту минуту расшифровщик закончил работу и издал короткий музыкальный сигнал. Мы оба с облегчением повернулись к нему. Алвасунд схватила ноутбук. – Торм, смотри. – Она повернула экран ко мне. – Теперь видно. Оно там! Солнце светило слишком ярко, поэтому я с трудом мог хоть что-нибудь разглядеть. Алвасунд постоянно двигала ноутбук – то ко мне, то снова к себе. Я встал рядом с ней и приподнял полу своего пальто, чтобы отбросить тень на экран. Изображение напоминало результат ультразвукового сканирования: монохромный снимок, слегка размытый, не поймешь, где верх, где низ, где право, где лево. – Вот это – очертания стены, – сказала Алвасунд, указывая на большое серое пятно. – Ломаная линия – вон тот разрушенный кусок. Я поднял взгляд и увидел, что она права. Это было похоже на трехмерный рентгеновский снимок разрушенной башни. Я присмотрелся. За стеной было какое-то призрачное изображение, серое и нечеткое; оно действительно регулярно изгибалось, словно огромная эластичная труба, которая сжимается и растягивается. – Это змея! – воскликнула Алвасунд. – Она свилась кольцами внутри! – Там же ничего нет, только старые развалины. – Нет, точно – огромная змея! – Может, это какая-то ошибка в программе? – Одна из функций программы в том, что она обнаруживает следы жизни. И здесь они есть. Смотри, эта штука движется! Внезапно Алвасунд шагнула назад и толкнула меня ноутбуком. След сдвинулся – вверх, в другой угол экрана. Я представил себе голову огромной рептилии, глаза, язык и длинные клыки – змею, готовую броситься в атаку. Я тоже отступил назад, но через отверстие в стене по-прежнему ничего не было видно – ничего реального. Однако мне все равно было страшно. Я пытался придумать объяснение: возможно, внутри стены есть полость, в которую что-то попало. Если там действительно что-то есть, оно может вырваться на свободу и броситься на нас. Забрав у Алвасунд ноутбук, я отвернулся, чтобы получше рассмотреть изображение, затем поднял взгляд… Ее рядом не было. – Алвасунд? – Торм! Ветер почти заглушал голос. Затем я увидел… Она была в башне! Я едва мог разглядеть ее через отверстие. Алвасунд стояла лицом ко мне и звала меня. Но она только что была рядом! Может, я на несколько секунд отрубился? Я бросил ноутбук на землю и поспешил к ней, борясь с сильным страхом. Вскоре я уже достиг пролома в стене и опустился на четвереньки, чтобы протиснуться внутрь. Не вышло. Вход закрывало что-то твердое, холодное, прозрачное. Как будто лист стекла. Алвасунд была в башне, на расстоянии вытянутой руки, но невидимый барьер поместил ее в ловушку. Она продолжала выкрикивать мое имя. Я толкал стекло и бил по нему… Тщетно. Она все кричала, размахивала руками и мотала головой. Ее лицо исказила гримаса ужаса и боли. Я беспомощно наблюдал за тем, как она быстро и страшно меняется. Она старела. Старела прямо у меня на глазах. Потеряла в росте, набрала вес. Вместо изящной фигурки, закутанной в плотную зимнюю одежду, я увидел толстую Алвасунд в какой-то бесформенной ночной рубашке. Ее волосы поседели, стали жидкими и сальными. Губы посинели от цианоза. Лицо побледнело и распухло, на одной щеке появилась сыпь. Глаза запали, вокруг них легли темные круги. По подбородку растеклась слюна, из одной ноздри текла кровь. |