Книга Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара, страница 37 – Роман Матроскин

Трехногая кошка вдруг подпрыгнула вверх со своего бетонного пьедестала.

— Ричи, мне страшно… — шепнула на ухо Ричи Жуля, уставившись на полубезумного кота.

— Спокойно, Жуленька, все под контролем, все в порядке. Дай ему выговориться. Ты же видишь, он в стадии мании. Это естественная интермиссия. Это… это нормально для расстройства психики подобного кототипа. — В самом деле Ричи не чувствовал такой уверенности. Он постарался скрыть свою неуверенность за псевдонаучными терминами, ожидая, что вот-вот получит какую-то зацепку и сможет раскрутить Левиафана на признание.

— Ты видишь, чтобы они страдали? Нет, они спокойны! А в чем секрет? В чем секрет? — Казалось, Левиафан спрашивает самого себя. — «Мурчалка»! Я забрал их. Забрал! О, это дар даров! Они невидимые, но светятся. Сколько сил нужно, чтобы извлечь их, сколько энергии, но я смог! Я смогу и не сдамся! Еще три тысячи сто две. Три тысячи сто две светящиеся «мурчалочки». Невидимые, словно ауры, и такие же яркие. Яркие!

— Да, я вижу, — прошептала Жуля, подражая манере самого Левиафана.

— Да, да, смотри. Они все там. В центре. Мое сокровище, «мурчалочка», «мурчалочка» моя! Спасение целого мира. Мое детище! Они все там. Ты видишь?!

Ричи непроизвольно дернул ухом. Он смотрел в центр котлована, в широкую, явно искусственно углубленную яму, и видел пустоту.

Левиафан же внезапно с истерического крика перешел на совершенно вменяемую речь:

— Скоро «мурчалки» заполнят котлован, и наступит всемирное счастье. Осталось совсем немного, они уже переливаются, уже почти. Осталось три тысячи сто… одна. — Глядя вокруг уже вполне осмысленным взглядом, он повернулся к Жуле: — Иди сюда, ко мне. И забудешь о своем горе. Кстати, а что за горе?

Ричи постарался абстрагироваться от происходящего, наблюдать за событиями как котектив, но отчего-то гнетущая атмосфера затормаживала его, он будто видел тягучий нелепый фильм или сон.

На помощь неожиданно пришла Жуля. Чуть переигрывая, она вздохнула и подняла на Леви полные поддельной тоски глаза:

— Один плохой кот отравил моего «двуногого» друга — известного врача…

— Это Вощинского, что ли? — встрепенулся тот. — Слышал. Топить таких врачей надо. В мешок и в ведро. Мой «двуногий» меня тоже таскал к этому «врачу», мол, я охочусь на кошек, и он хотел меня кастрировать…

— А ты что? — простодушно спросил Ричи.

— Да, а что я? Пришлось на время приостановить научную деятельность. Слава котам, этот котовал решил прописать мне седативы, а мой «двуногий» вроде передумал и просто стал кормить меня успокоительными. Из-за этого я теперь работаю крайне осторожно и гораздо, гораздо медленнее.

— Седативы? Ооо… Это же… это же издевательство! И как ты после этого, Леви? Не снизило ли это твою мозговую деятельность, не повредило ли твоей… работе? — Ричи махнул головой в сторону кошек на бетонной свае. — Я бы за такое просто убил. Растерзал! Это ведь твоя жизнь, ты весь в этом, это твое детище! Да я даже сейчас полон ненависти! — Котектив понимал, что переигрывает, но остановиться не мог.

К счастью, Левиафан в фазе рассудительности становился глух к эмоциональному фону собеседников.

— Ученый не может ненавидеть другого ученого, пусть и «двуногого» и бездарного, — стал он вдруг замяукиваться. — Да и потом, мне даже нравится быть спокойным, я перестал беситься из-за того, что мир меня не понимает. И ладно, потом поймет. Мое тело больше не враг мне, а убежище, надежное для разума.

«Еще как может», — подумал Ричи. В какие-то моменты Левиафан казался ему безумцем, очевидно, способным на убийство, но не на лукавство, а в другие, наоборот, на хладнокровного маньяка, мыслящего сверхрационально. Повод ненавидеть Вощинского у этого кота был, но чтобы убить? Ричи стал сомневаться.

— Но отчего мы говорим про «двуногих», когда здесь, на нашей несчастной земле, мы уже сейчас можем вершить ее судьбу. Уже сейчас! — Чувствовалось, Левиафан снова начинал распаляться. — В наших лапах спасение и погибель мира. И только наша, моя, моя добрая воля его спасет! Иди же сюда, кошка! Начнем ритуал немедленно! — попытался он коснуться Жули лапой, но у той сдали нервы.

— Я больше не могу!! — Дико взвизгнув, она отпрыгнула в сторону, выпустив когти на всех четырех лапах. — Ричи, убери его! Отстань! Отстань от меня, ненормальный! Старый мышеглот! — исступленно размахивала она лапами перед мордой Левиафана, грозясь расцарапать тому морду.

— Иди сюда, глупая кошка, я помогу тебе. — Он рванулся было к ней, но Жуля проворно отскочила и со всех лап бросилась к пруду. Одним совершенным прыжком она умудрилась перепрыгнуть с бортика искусственного пруда на торчащую сваю, а с нее на следующую.

Левиафан, перебирая лапами вразнобой, бросился за Жулей, но догнать ее никогда бы не смог. Его быстрый бег напоминал походку пьяного. Тело, одурманенное седативами, подводило кота, лишая координации и скорости. Ему пришлось спрыгнуть с бортика и добежать до сваи, где шипела и ругалась Жуля. Лоск актрисы окончательно спал с нее, в критической ситуации эта кошка была агрессивна и не церемонилась в выражениях.

Ричи наблюдал, как, отказавшись запрыгнуть на сваю, Левиафан вернулся на бортик, чтобы запрыгнуть на деревце у пруда, и по ветке попытался перейти поближе к свае. В детективном фильме «У пруда» была явно кульминационная сцена — главный злодей приблизился к главной героине совсем близко, но вдруг в последний момент послышался треск и дикий визг. Ветка деревца переломилась, и старый кот, бесполезно извернувшись в полете, упал в заболоченную лужу.

— НЕТ!

Протяжный мяв нескольких кошек вывел Ричи из ступора. Будто бы с падением Левиафана с него самого спала пелена заторможенности. Он понял, что кот, постоянно находящийся под транквилизаторами и седативами, точно не смог бы запрыгнуть на окно, расположенное чуть выше сваи, а пробежать по полке и подавно. Удача и неудача одновременно. Представитель кошачьей расы сразу был оправдан, но дело все еще не раскрыто. Ричи тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Сейчас есть дела поважнее.

— Жуля, ты в порядке? Ты была просто великолепна! Жуленька, ты талант! Как ты справилась с этим монстром! Если б я был великий Мяучелло, я бы снимал только тебя в своих картинах!

Жуля на секунду опешила. Столь мощный поток комплиментов отвлек ее от стресса, и она, расплывшись в улыбке, махнула хвостом. Ричи в очередной раз поблагодарил мироздание за чужие перепады настроений. В камышах он нашел кусок алюминиевого профиля, сумел дотащить его до бортика и перекинул Жуле, чтобы та вернулась на берег.

— Пойдем скорее домой, Ричи. Это все слишком! Я так взбудоражена. Так взбудоражена!

— Погоди, важно помочь пленницам Левиафана. — Котектив передвинул профиль к соседней свае так, чтобы при желании кошки могли в пару прыжков безопасно перейти на берег. Но вместо благодарности он вдруг услышал немыслимое:

— Девочки, держите их! Держите мерзавцев, обидевших нашего спасителя! Порвем эту заразу! — Дюжина бешеных глаз сверлила Ричи и Жулю, угрожающее шипение не оставляло вариантов, что кошки просто так шутят.