Онлайн книга «Маша и Ректор в шоке»
|
Повинуясь охватившей панике, я закусила губу и глянула на Сириса ещё раз. Вдохнула, выдохнула, и вот после этого нашла в себе силы изобразить улыбку. – Ой, у вас такие красивые рога, – сказала с придыханием. Прозвучало очень искренне! Так, что и сама почти поверила! – И глаза… Мм-м… лорд ректор, я поражена. Тьма, окутавшая кабинет, плавно развеялась, а Сирис вернулся в прежнюю, человеческую форму. И руки на груди сложил! И заинтригованно заломил бровь – мол, давай, Машунь, продолжай. Ну я и продолжила! Вспорхнула со стула, подлетела к нему и, завороженно погладив прикрытый рукавом чёрной мантии бицепс, нежно заглянула в глаза. – Вы открылись для меня с новой стороны, – сказала опять-таки с придыханием. – Не думала, что вы такой. Теперь ваше предложение выглядит гораздо привлекательнее. – Но? – верно уловив интонации, подтолкнул Сирис. – Я не могу так сразу. Мне нужно чуть-чуть времени, чтобы подумать. Угу. Реально чуть-чуть. Буквально до обеда! Ведь к обеду Алекс точно в академию вернётся, и тогда… – Мари. – Прозвучало очень сладко. Вернее, настолько сладко, что аж жутко сделалось! В следующую секунду руководитель ВУЗа взял меня за подбородок и наклонился, чтобы опалить дыханием губы. – Времени на раздумья нет, – прошептал он. – У меня приказ. Бли-ин! А по папу-то я и забыла! Мозг вновь заметался в панике, но решение нашлось быстро. – Но вы же такой большой и могущественный… – Конечно могущественный, – подтвердил ректор. – Однако ввязываться в драку с целым Орденом не готов. Это слишком затратно, Мари. К тому же, это разрушит мою легенду. Пришлось прибегнуть к самому жесткому из всех каноничных методов – сделать большие и о-очень жалобные глаза. Секунда. Две. Три. И… брутальный красавчик сдался. Он отпустил мой несчастный подбородок и сказал: – Ладно, Мари. Думай. Но только до утра! Я чуть не подпрыгнула от счастья! Ура! Дело сделано, осталась малость – дождаться Волкова и… А вот закончить мысль я не успела. Просто Сирис взял за руку, и окружающее пространство изменилось. Светлый просторный кабинет исчез, вместо него появился мрачный коридор, грубая каменная кладка и факелы. Ну и ещё кое-что! Массивная деревянная дверь с небольшим, закрытым стальной решеткой окошком. – А… – начала было я, только ректор возможности спросить не дал. Он стремительно распахнул эту самую дверь и впихнул меня в крошечное, дышащее сыростью помещение. Ещё миг, и дверь захлопнулась, а я услышала, как проворачивается ключ в замке. Погодите! Это что? Это как?! Я резко развернулась и уставилась на Сириса в оба глаза. Он тоже смотрел – сквозь ту самую решетку. На брутальной физиономии читались печаль и сочувствие, легче от которых, конечно, не стало. Выданный ректором комментарий, радости тоже не принёс: – Тут немного темновато, – сказал он, – но поверь, это лучшее место для размышлений. Здесь гораздо чаще рождаются умные мысли, к тому же, сама понимаешь, учитывая твою способность к телепортации, оставить тебя на свободе не могу. Я очень хотела ответить, но слов не нашлось. Вернее, слова-то были, но эмоции зашкалили, и единственное, на что оказалась способна – беззвучно открывать и закрывать рот. Вот же скот! Гадкий, мерзкий, лишенный всякой совести Упырь! Да как он вообще смеет поступать со мной подобным образом! Ведь я… я… – Я принцесса! – Нет, с эмоциями не справилась, но сказать всё-таки смогла. Ректор улыбнулся уголками губ и кивнул, соглашаясь. – А ещё тебя к пыткам приговорили, – напомнил он. Очень хотелось выглядеть приличной, но я не смогла – крепко сжала кулаки, вскинула голову и взвыла. Попутно вспомнила весь запас бранных слов, однако выдать этот запас оказалось некому – переодетый человеком демон уже исчез. То есть да! Он ушел, а я осталась! В крошечной грязной камере без окон. Но самое неприятное – я уже знала, что тут, как и в покоях самого Сириса, телепортационные заклинания не работают. И раз так, то… как же я с Волковым свяжусь?! Осознав степень засады, я взвыла снова. Потом подумала про предстоящее изгнание из Мари Брехунье демона, и захотела зарыдать. Это что за нафиг? Что за незапланированные баги? Что за бракованное фэнтези?! Ведь я была хорошей девочкой, а они!.. Они! – Мама… – пропищала я. Громко хлюпнула носом, вытерла этот самый нос рукавом мантии и поняла, что сейчас действительно расплачусь. Просто это было нечестно. Несправедливо! И, главное, никаким позитивом тут уже и не пахло! Следующие полчаса ушли на метания по камере и попытки взять себя в руки. Последнее было особенно сложно, ибо эмоции бурлили, как лава в жерле проснувшегося вулкана, и били чётко в мозг. Такая атака давала весьма неприятные плоды – мозг соображать отказывался! Я могла только нарезать круги в тесном пространстве, махать руками и истерически визжать. А спустя полчаса – всё, выдохнула и резко успокоилась. Постояла с минуту, вглядываясь в зарешеченное окошко на двери и, зажмурившись, призвала магию огня. А что? А почему нет? Ведь точно помню, что я эту магию изучила! Ну а там, где магия огня, там что? Правильно! Боевые фаерболы! Именно такой фаербол я и попыталась призвать. К полному счастью попаданки, всё получилось, и почти сразу в тюремную дверь впечатался увесистый, точно опасный огненный шар. Только эффект от удара оказался совсем не таким, как рассчитывала. Дерево не обуглилось, а дверь с петель не слетела. Более того, вместо положенного грохота, я услышала басистое и раздраженное: – Да ты достала! Я… растерялась и даже слегка присела. Кто это сказал? Я разве не одна? Увы, но очень скоро выяснилось, что я действительно в компании – в закрытом решеткой окошке зеленоватая орочья морда показалась. Тюремщик – а это точно был он, – хищно оскалился, демонстрируя некрасивые зубы, и рыкнул: – Ты чего орёшь? Неужели настолько дурная, что до сих пор не поняла? – Не поняла чего? – совсем растерялась я. – Эти камеры рассчитаны на магов, – рыкнул орк. Кстати, невероятно рослый для своей расы. – И ваши заклинания тут не работают! – Совсем-совсем? – уточнила… ну так, на всякий случай. Орк оскалился шире прежнего и не ответил, а я… Выдохнула, потом опять вдохнула. Расправила плечи, одёрнула мантию и подарила хмурому индивиду самую нежную улыбку. И спросила: – А ты знаешь, кто я такая? |