Онлайн книга «Аарон»
|
– Тьфу! – Еще раз повторил Канн и скрылся в дверях, а она только сейчас заметила, что они плавно и незаметно перешли на «ты». Тем вечером она почему-то думала о том, что Райна Канн звучит красиво. Монументально. Почти торжественно. Катала на языке незнакомое, но сладкое, как кубик сахара, сочетание и сама не понимала, зачем примеряет его к себе. Наверное, просто так. От нечего делать. Ни зачем. Горели на черном зимнем небе далекие звезды. Близился к концу студеный февраль. * * * – Давай! Напряги мозги и перечисли мне все, что ты умеешь. – Зачем? – Меньше вопросов, больше дела. Ее отражение в зеркале дуло губы и морщило лоб. А волосы, оказывается, отросли еще – пора бы подровнять хаотично торчащие пряди, снова сделать подобие стрижки. – А ты поэтому зовешь меня «Рейка»? Канн удивился, на секунду даже отвесил челюсть. – Почему? – Потому что я такая тощая? Услышал и поджал губы: мол, не отвлекайся. Ей впервые за все это время позволили войти в кабинет – дверь справа, – и Райна с интересом разглядывала неброский и не особенно стильный, как и в остальных комнатах, интерьер. Компьютер на столе, деревянный стул, старые коричневые шторы на окнах. В углу журналы, на полках книги и еще два солдатика – другие: один с винтовкой наизготовку и в каске, другой рядом с серебристой металлической пушкой. К единственному шкафу со стеклянными дверцами сиротливо жалась кровать с накинутым поверх покрывалом. На такой, наверное, и ног не вытянешь при его-то росте… И зеркало. Куда Райна то и дело кидала любопытные взгляды – зеркало в полный рост. Нет, в ванной тоже было, но грязное и маленькое, себя не разглядишь, а тут высокое, в витой раме, можно увидеть все, что ниже шеи. – Ты долго будешь куковать? – Все, закончила. – Она незло огрызнулась в ответ и принялась вспоминать все, чем когда-либо занималась в жизни. – Да ничего такого особенного я не умею. Мыть, стирать, убирать. Чуть-чуть рисовать, петь не умею, одежду шить тоже… – Я не спрашиваю про то, чего ты не умеешь. Меня интересует, что умеешь? Зачем это ему? Хочет устроить на работу и пытается определить список навыков? – Ну… я официанткой работать могу. Посудомойкой. Стрелять умею… – Откуда? Райна прикусила губу и ответила осторожно: – Барни научил. Комментариев не последовало. Только короткое «дальше». Аарон вновь дымил сигаретой – пепельница с двумя затушенными окурками стояла у кресла; дым медленно выплывал в открытую над столом с компьютером форточку. За окном радовалось приближающейся весне солнце: от души золотило дома и сугробы. – Короче, ничего из того, за что платят нормальные деньги, ты делать не умеешь. – Наверное, нет. На старую выцветшую карту Уровня, пришпиленную к стене гвоздиками, падал наискось луч, и казалось, одна часть Девенпорта живет в процветании и достатке – часть, которую благословил свет, – другая же тонет во мраке. Наверное, та самая часть, где сейчас находятся Райна и Канн… – Хорошо, подойдем с другой стороны. А если бы ты могла выбирать, чем заняться, чем бы занялась? – Ты же выяснил, что я ничего не умею. – Ну, чему бы обучилась? Она легко пожала плечами. – Не знаю. Может, шить? Или хорошую еду готовить? Танцевать? – На танцах много денег не сделаешь. Вдохновленная полетом фантазии последнюю фразу Райна пропустила мимо ушей. – А еще я люблю слоганы придумывать. Как вот, знаешь, изготовитель одно напишет про продукт, а я бы иначе сказала, и мне кажется, продавалось бы лучше. Четверостишия сочиняю… – С людьми могла бы работать? – Ага. – Понял. Дотлела сигарета. На этот раз о чем-то своем задумался Канн. * * * Вечером, во время ужина, она снова завела разговор о Барни. Не сумела удержаться – мысли сложившейся ситуации постоянно бередили беспокойный разум. – Ты был ему должен, да? Канн нахмурился и насадил на вилку несколько жареных картофелин, закинул в рот, прожевал. Откусил хлеба. – Если бы не был, то выкинул бы меня на улицу, вообще бы с собой не повез. Не после того, как я,… – чтобы не смотреть на белеющий на виске шрам, Райна уткнулась взглядом в свою тарелку, – прострелила тебе плечо и порезала висок. Вместо ответа Аарон какое-то время задумчиво смотрел на нее. Затем спросил: – А что ты ему сказала, когда вернулась домой лысая? Она умолкла, вспоминая тот день. – Сказала, что сама. – Сбрила сама? – Что решила подстричься. – И он поверил? Поверил – не поверил? Кого теперь заботит? – Не знаю. – Я бы не поверил, если бы моя баба сказала, что решила сбрить такие волосы. «Такие» приятно согрело, пусть и задним числом, немножко, совсем чуть-чуть отбелило тусклые воспоминания. Значит, хорошие все-таки были волосы. Заметил. – Он ничего не сказал. – Ну и дурак. Ужин закончился. Тарелки в разводах жира отправились в раковину, наступило время чая; теперь они пили новый – Райна настояла на покупке другой марки; в запах жареного вплелся аромат бергамота. Канн размешал сахар, отложил покрытую мелкими царапинами ложку в сторону и покрутил чашку в руках. Задумался, глядя на исходящий мурчанием, как довольный кот, холодильник, поверх которого тряслась серебристая клеенка. – Да, я был ему должен. Твой Барни – Барни Крудс – однажды спас мне жизнь тем, что поделился очень ценной информация, хотя это могло стоить ему дорого. И с тех пор я был ему должен. «А теперь отдаешь долг в виде возьни со мной?» – хотела спросить Райна. Но не спросила. Лишь продолжила прерванное несколько секунд занятие: тереть сухим полотенцем вымытые тарелки. Часть 4 Спустя два дня ее поставили перед фактом: оказывается, Райна уже записана на трехмесячный курс обучения по специальности «рекламный менеджмент» с последующим гарантированным трудоустройством. Курс начнется в середине марта, прибыть надлежит по адресу, указанному на последней странице брошюры. Тонкие страницы пахли новизной и типографской краской. В тот день Райна замусолила их почти до дыр: открыв рот, по десятому кругу вчитывалась в строчки, разглядывала яркие фотографии, тихонько и с благоговением шептала: «Артлайн индастриз», – и все думала о том, что это? Где это? |