Онлайн книга «Аарон»
|
Ей что-то показывали, объясняли, просили посмотреть на точки – она делала вид, что смотрела. Подошла ближе и старалась не быть здесь, не чувствовать и не дышать – на безымянном пальце Аарона блестело кольцо. Не ее – чье-то. Стояла рядом и крошилась на куски. Не пойду. «Пойдешь!» – Мисс Полански, с вами все в порядке? Она ведь не плачет? Нет, глаза ведь сухие? Темноволосый мужчина в плаще уже стоял рядом, смотрел вопросительно. – Да, в порядке. Не пойду. – Когда бы вы хотели отправиться в путь? Не пойду. «Пойдешь!» «Зачем? Дора, зачем я пойду? Теперь…» «Потому что не все в этом мире очевидно. Все еще может быть не так, как кажется…» «Я не верю…» «Зато верю я. Ты пойдешь. Ради меня». «Ради тебя я его нашла. Все, я свободна». «Ты пойдешь ради меня. Обещай!» «Зачем?» – Мисс, с вами все в порядке? «Обещай!» «Не могу». «Обещай!» «Я…» «Обещай!» «Обещаю». Райне хотелось свернуться в баранку на полу. Какой поход? Зачем он ей теперь? А Дора уже исчезла. – Мисс Полански, так что – мы беремся за эту работу? Вы согласны подписать договор? Да, наверное. Она больше ничего не чувствовала. Что-то подписала, как обычно, не глядя, смотрела сквозь стены. Сама не поняла, зачем произнесла деревянным голосом: – Выходим как можно скорее. Хорошо? – Как скажете. Мы с вами свяжемся, как только завершим все приготовления. И они ушли. Все. Забрав с собой огонек из ее души, который навсегда приклеился к отблеску на тонком ободе золотого кольца. * * * – Не все в этом мире очевидно, так, Дора? А что здесь неочевидного – он отдал свое сердце другой. ДРУГОЙ! Она впервые сидела не на шезлонге, а на парапете. Никогда раньше не приближалась к краю террасы – боялась, – а сейчас не испытывала ни грамма страха, одну лишь едкую и безнадежную горечь. Настоящее, достигшее пределов отчаяния горе. – Он помнил мое имя, но не меня… Зачем ты взяла с меня это обещание, зачем?! Райна не замечала того, что кричит, – ее халат и волосы трепал ветер, по щекам текли не слезы – боль. – Зачем мне теперь туда идти? Даже если я смою с тела шрамы, я никогда уже не смою их с души. Может, мне нанять сенсора? Как ты и говорила? Стереть эту гребаную память и никогда больше не вспоминать о нем? А-а-а? Ты ведь так советовала? Дора молчала. Дора исчезла. А по перекрестку мелкими точками ползли машины; Райна стеклянными глазами смотрела вниз. * * * – Она рассматривала тебя так пристально, как обдолбанная. – Может, и правда, была под кайфом? Приняла пару таблеток перед нашим визитом. – Зачем бы это ей? – Наркоманка? Канн не слушал друзей, он думал о другом – о том, что она подписала бумаги, даже не взглянув на них. Не думая, не спрашивая их имен, согласилась выбросить на ветер три с половиной миллиона долларов. Вот так просто. Все верно – уже не Райна. Марго Полански. Потому что та Райна, которую он помнил, так бы не сделала. А он помнил ее. Все это время. Иногда задумывался, почему, и никогда не мог найти ответа – просто помнил. Несмелой, неуверенной, постоянно чем-то напуганной, но честной и искренней. Той, которая, оказавшись в его доме – чужом для нее доме, – сумела наполнить старую хибару, которую он снимал, теплом. Девенпорт. Тогда у него не было ни постоянной работы, ни желания ее искать – Канн перебивался разовыми заказами. Старался не лезть в криминал, и потому ходил по грани – за честную платили мало. Жил один, богатств копить не спешил – сразу тратил то, что зарабатывал, и мало о чем горевал. Хотел одного: стать лучшим в своей профессии, а потому много читал, учился, анализировал, тренировался. И уж точно не мечтал ни о долгосрочных отношениях, ни о том, чтобы жить с кем-то под одной крышей. А пришлось. В ту зиму старина Барни – жадный до денег и скользкий типок, который приторговывал наркотиками, – провернул неудачную сделку, попался на краже, сбежал и залег на дно. Сам исчез, а подружке своей оставил записку: «Если я исчезну, позвони по этому номеру, и о тебе позаботятся». Угу. И оставил его – Канна – номер. Его, потому что Канн тогда был ему должен. И Райну пришлось временно взять к себе. – Аарон, мы куда-то торопимся? Водитель, потонувший в воспоминаниях, бросил взгляд на спидометр – сто семьдесят километров в час. Он всегда водил быстро, если злился или расстраивался. А он расстроился. Почему? Ведь отпустил ее тогда на все четыре стороны, даже думал, что благополучно забыл. Нет, несколько раз порывался отыскать – проверить, все ли у нее в порядке, устроилась ли в жизни, не попала ли в беду? Ведь Рейка – как он ее тогда называл, – всегда во что-нибудь вляпывалась. И каждый раз сдерживал себя – с ней все хорошо: он снял для нее однокомнатную квартиру, одел, снабдил деньгами и нашел работу. Рейка. Райна Вильяни. Дурочка, теплая дурочка. Она боялась его и все равно постоянно совала свой любопытный нос в его кабинет – лезла с разговорами, путалась под ногами, готовила ему еду, пекла торты. И он привык. Осознал это позже, когда она ушла. Следом не пошел лишь потому, что так и не смог поверить в то, что у них может быть совместное будущее – не был готов к отношениям. И какое будущее может быть у молодой пустоголовой девчонки и волка-одиночки? Никакого. Он отпустил ее. Только сохранил в сердце образ – теплое воспоминание, – а на виске шрам. Пусть будет, пусть. Ему было хорошо в те времена, душевно. – Аарон, все нормально? – Нормально. Ответил Баалу на автомате, а сам задумался – а почему же так сильно теперь душит тоска? Почему, если отпустил? И вдруг сейчас, глядя на черное полотно дороги, он впервые смог себе ответить – да потому что все это время Райна была для него, как редкая почтовая марка, – та, с которой он сравнивал все остальные, которые пытался поместить в альбом. Он мерил других женщин по ней – то тепло, которое они приносили в дом, с тем уютом, который был на Восьмом, когда Рейка была рядом. И ни разу ни одна женщина не сумела отогреть стены мест, в которых он жил. |