Онлайн книга «Аарон»
|
Зато теперь может спать в своей спальне, шерудить по кухонным шкафам в поисках знакомого на вкус кофе, заполнять пепельницы окурками доверху и без угрызений совести засиживаться в кабинете допоздна. А еще он может привести сюда Райну. Странная мысль – дикая и притягательная одновременно. Интересно, ей бы здесь понравилось? «Не позволю жить с уродом. Никому не позволю». Она не придет. На кухне тихо – слишком тихо. Не гудел холодильник – специально купил новую модель (беззвучную), – не тикали часы, не слышалось ничьих шагов. Вновь «холостяк». Возможно, до конца своих дней. Исходил длинными безответными гудками номер Райны; Канну стало грустно. До половины второго он пролежал на кровати, затем поднялся, покурил, вновь натянул на плечи Баалову куртку (все равно возвращать и одежду, и авто), вышел за дверь и сел в чужую машину. Через минуту уже ехал в сторону Реактора. * * * – У тебя есть пять минут. Начальник оказался на месте. Жесткий и прямой, как лист металла, совершенно неулыбчивый. В руках он держал какой-то документ. Канн подумал о том, что бумажные листы представителям Комиссии не нужны – им хватало виртуальных экранов, – но обычные бумаги делали их похожими на людей. Пыль в глаза. Был бы человеком, не отправил бы их к сухому озеру. – Это было нечестно, Дрейк. Голос Аарона прозвучал хрипло – выдал всю гремучую смесь клокочущих внутри чувств. – Что «нечестно»? Человек в форме на него даже не смотрел. – Посылать нас к тому озеру. – Да? А я думал, честно. – Как можно было? Отправить своих в такой трудный поход для того… Дрейк не дослушал, перебил: – В тот поход просился ты сам, так мне помнится. – Сам. Ладно! Но зачем было писать в приговоре Райны, что озеро ей поможет? Для чего?! – Не помогло? Канн покраснел от злости. – Не помогло! – Почему? Кажется, Начальник его даже не слушал. И уж точно бровью не вел от того, что подчиненный сочится гневом из-за чьей-то «несправедливости». – Потому что в нем не было воды! Вот почему! – кажется, он орал. – Потому что мы едва дошли до этого места, едва выжили, чуть кости не сложили в Черном Лесу, а потом… Ему вспомнилась лежащая на дне сухого каменистого кратера Райна. И вновь живот скрутила боль. – А что потом? Дрейк Дамиен-Ферно поражал. Он один умел задать вопрос таким тоном, будто не выслушивал жалобы на жизнь, а интересовался тем, что произошло в сериале, который он пропустил по телевизору накануне. – Потом! Дрейк! Там не было воды! Она шла, надеялась, терпела все сложности, верила, что после этого похода все изменится. Верила! А что получила в итоге?! Еще чуть-чуть, и он вспыхнул бы ярким пламенем. Взорвался бы прямо в этом чертовом пустом кабинете, изошел бы на едкий дым, разлетелся бы на кусочки! Дрейк на этот раз соизволил поднять глаза – бросил на стоящего напротив человека такой презрительный взгляд, что тот разом заткнулся. Лишь побагровел еще сильнее. – Кажется, ты меня невнимательно слушал, Канн. Что я говорил тебе тогда, в ресторане? Что? Аарон судорожно пытался вспомнить. Говорил, что озеро существует, говорил, что дойти можно, дал карты… – Я говорил, что запер в этом месте энергию. Похожую на воду. Создал антураж в виде озера, чтобы было красиво. Говорил, что энергия эта похожа на воду. Похожа! Иногда она видна, а иногда… И он позволил стратегу самому додумать концовку. – Не видна? – спросил тот хрипло и окончательно опешил. – Так она просто… была… не видна? – Ты и дальше будешь тут стоять или уже дашь мне поработать? Аарон с глупым видом смотрел на зажатый в руке Начальника лист бумаги – поработать над этим? Так в озере… на самом деле была вода? Только невидимая? И это значит, что Райна… – Так… ее шрамы… – Канн, иди уже отсюда! – на этот раз взорвался Дрейк. – Все уже понял? Или еще не все? – Все, все… я понял. И стратег выбежал из кабинета, как пацан, едва не сшибив угол, едва не сорвав с петель дверь. Райна! Райна! Он должен позвонить Райне!!! * * * Ланвиль. Небо хмурилось с самого утра; Райна шагала, не останавливаясь. На ногах кроссовки, на плечах тонкая курточка и рюкзак. С ним привычнее. Город вот уже час умывался дождевыми струями, блестел лужами, проливался на прохожих сверху и окатывал брызгами из-под шин. Сыро, свежо, прохладно. Мокли под прозрачными крышами автобусных остановок люди, мокла ткань разноцветных зонтиков, дороги и мостовые. Качалась битая каплями листва. Несколько раз Райна замирала у окон, принадлежащих офисам агентств путешествий, – рассматривала цветные фотографии с незнакомыми местами, вчитывалась в горящие предложения, шептала названия незнакомых городов – станут ли они ей интересны после? После. После того, как она сотрет себе память? Это решение пришло вместе с рассветом. Тяжелое, но окончательное и бесповоротное – да, она сделает это – обратится к сенсору. Дора была права – можно жить с покалеченной рукой или ногой, но едва ли можно выжить с покалеченным сердцем. Она забудет его – Аарона. Чтобы стало проще ему. Чтобы стало проще ей. И на прощание с любимым – с памятью о нем, – она выделила себе один день. Сутки. В этот день она будет бродить там, куда поведут ноги, будет в последний раз тонуть в любви к нему, позволит себе вспоминать. Прокрутит, словно любимый фильм, каждый момент, каждую деталь, каждый их диалог. Вспомнит, как он выглядел, когда ехал в машине, сидя к ней спиной, каким притягательным казался, когда молчал по другую сторону костра, каким ощущался далеким, когда шагал по продуваемым ветрами холмам впереди… Вновь почувствует, как он пах, когда обнимал ее в палатке, каким был горячим, когда прижимал ее к себе, целовал. Мысленно увидит каждую прожилку на коже, сосчитает каждый волосок на его руке. Ровно сутки. С Информатором она уже пообщалась, задала тому один-единственный вопрос: «Вы дадите мне номер телефона лучшего сенсора Четырнадцатого Уровня?». Нацарапала цифры на бумаге, пролепетала «ясно» в ответ на предупреждение о том, что «согласие на контакт Информатор не гарантирует», не стала даже проверять, какую сумму списали со счета за звонок. Номер есть. Остальное не важно. Сотовый она оставила дома намеренно – ни к чему таскать его с собой. Все равно заветного звонка не прозвучит, а лишний раз портить себе нервы? Они и так ни к черту. Пусть будет грустно без телефона – одной, наедине с собой и своими бесценными воспоминаниями. Завтра их не останется. |