Онлайн книга «Аарон»
|
– Предпочту первый – не помнить. А мы… скоро начнем? Халк знал, что она об этом спросит. Человек, которому тяжело находиться наедине с самим собой, уязвим и неустойчив. Такой человек испытывает страх всякий раз при мысли о том, что в подобном состоянии придется прожить еще хоть какое-то время. И страх гонит его вперед, заставляет спешить с действиями, которые могут повлечь за собой негативное влияние на события в будущем. – Скоро. Вы уверены, что желаете сделать то, зачем приехали? Девчонка мялась. Вероятно, очень давно потеряла состояние уверенности и теперь походила на оторвавшийся от дерева листок – куда ветер дунет, туда и понесет. Интересно, что связывает ее со стратегом? Какие именно воспоминания и о чем не дают покоя? В ее голову он еще не заглядывал – не успел. – Да. Уверена. Голос при ответе дрожал. – Тогда подождите тут. Конрад поднялся с места, прошел на кухню, открыл пакет с лекарствами, которые принес с собой. Достал одну таблетку из блистера с обычным успокоительным («Обладает седативным эффектом, – вспомнил написанное в инструкции, – положительно влияет на центральную нервную систему, расслабляет мышечный тонус. Из побочных эффектов: невыраженная расфокусировка внимания…»), налил в стакан воды. Вернулся в комнату. – Выпейте. – Что это? – Обезболивающее, – соврал, не моргнув глазом. – Будет… так больно? – Это неприятная процедура, – повторил спокойно. За таблеткой протянулась дрожащая женская рука. – После этого нужно будет некоторое время подождать. И тогда начнем. – Долго ждать? – Минут десять. Он надеялся, что за это время Канн точно успеет оказаться тут. А если нет, Конраду придется либо врать дальше, либо попросту временно «отключить» девчонку – погрузить в сон. «Отключать» не пришлось. Звонок в дверь раздался по истечению шестой минуты с того момента, как таблетка была принята. – Извините. Не реагируя на испуг в черных глазах, сенсор быстро поднялся со стула, пошел в прихожую и открыл дверь. А после наблюдал сцену, подобную которой не видел никогда в жизни. Канн ворвался в помещение так стремительно, что едва не сшиб с ног друга. – Забыть?! Решила меня забыть? А по жопе?! – орал тот, сразу же направившись в комнату. – Ничего лучше не придумала? Стоило ему приблизиться к девушке, как та вскинула перед собой руки, скривилась и моментально ударилась в слезы: – Зачем! Уходи! Не хочу… Ты все равно со мной не будешь! Не хочу! – Буду, – прорычал стратег и, невзирая на сопротивление, обнял черноволосую девчонку так крепко, как обнимают самого лучшего и самого любимого в мире человека. – Буду, дура, буду! У Халка Конрада отвисла челюсть и «выпал глаз». * * * Аарон практически силком утащил ее с той квартиры – пер за собой вниз по лестнице, потом из подъезда, после усадил в машину. Сам уселся на место водителя, резко хлопнул дверцей – запер их в маленьком тесном пространстве, не стал пристегиваться – уставился на Райну. Поджав губы, покачал головой. Нет, забыть его – надо же, чего удумала! А если бы он не успел? Платил бы потом Халку за восстановление ее памяти? Бред какой! – Вот бы тебе… По жопе. Однозначно по жопе! – Я… Райна сидела рядом, сжавшись в комок, смотрела на него со стоящими в глазах слезами. – Забыть меня, а-а-а? Вот же, блин! Дурында. Он всегда ругался, когда злился, – ничего не мог с собой поделать. А сейчас он злился от того, что мог не успеть, – она так близко подошла к запретной черте, что он едва успел ухватить ее за руку. – Райна, Райна… – А как мне жить? – прошептала она хрипло. – Как? «Со мной, как», – хотел он процедить, но пока не стал – рано. Вместо этого ответил: – Мы едем к доктору. – Зачем? – Затем, чтобы он убрал тебе шрамы. – Нет такого доктора. Ты же знаешь… Знаешь, что написано в приговоре… – Да отменен твой приговор, Райна. Отменен! – Как… отменен? – Так! Мы ведь дошли до озера… – И в нем не было воды. Ты видел – не было… – Там была вода, в том-то и дело! Мы просто не знали. Там была не вода, Райна, а энергия. И она была там. Была, понимаешь? – Была? Она снова смотрела на него, как ребенок, – широко распахнутыми глазами, доверчиво и недоверчиво одновременно, с застывшим на дне зрачков испугом. А еще разгорающейся все ярче от осознания того, что он только что сказал, надеждой. – Была… вода? – Да, только невидимая. – И, значит… – Да, значит, твои шрамы можно убрать. Райна сидела абсолютно неподвижно в течение нескольких секунд, а потом вдруг разревелась – громко, надрывно, сделавшись совсем девчонкой. – Иди сюда, иди. Глупая… понимаешь теперь, каких ошибок только что чуть не натворила? Он обнимал ее, гладил, подставлял плечо, был счастлив от того, что находился рядом не только в моменты горя, но и, как теперь, радости. – Все… Все-все-все… Мы все исправим. А она билась под его руками, как раненый голубь, – всхлипывала, дрожала, пыталась свернуться в такой крохотный комок, который вообще не стало бы видно, – стеснялась своих слез. – Я рядом… рядом… Потихоньку слезы высохли; Райна вытерла лицо, всхлипнула напоследок, а через какое-то время уставилась прямо перед собой странным взглядом – вновь «нечитаемым», зеркальным. И неожиданно прошептала то, чего он совершенно не ожидал: – Не надо доктора, Аарон. – Почему? – Потому что доктор… он вылечит тело. – И? И вдруг понял то, что она не добавила вслух: «Он вылечит тело. Но не вылечит мою голову… А там ты…» А там он. Ему стало тепло внутри – горько от ее слез, от ее страхов и тепло одновременно. Уже скоро. Канн притянул Райну к себе, обнял ее, деревянную, напряженную. – Дурочка… Пообещай мне кое-что. – Что? – Сейчас мы поедем к доктору, и ты не будешь думать. Вообще ни о чем. – Я не смогу. – Сможешь. Если пообещаешь. – Не думать? – Да. – Совсем ни о чем? |