Онлайн книга «Хозяин урмана (сборник)»
|
— За нами идут. — Кто? Конкуренты? — Нет. Человек и зверь. — Как это?! — Михаил пристально посмотрел лесовику в глаза. — Ты ничего не путаешь? — Я знаю тайгу лучше твоего остяка! — оскалился Охрим. — Я нашел два следа — человеческий и медвежий. — То есть они оба идут за нами? Вместе, что ли? — Нет… Каждый своей дорогой. Но явно за нами. Уже часа два. Селютин почесал макушку, подумал и объявил привал. Потом потребовал, чтобы Охрим все рассказал остальным. Бурносов, услышав новость, расчехлил и зарядил свое ружье, Петр недоверчиво хмыкнул, а Илькун посерел, сел на пятки, сложил руки перед грудью в странном жесте и принялся раскачиваться в стороны и бормотать что-то на своем языке. Михаил оглядел всю компанию и поинтересовался: — Какие будут соображения, господа? — Ну, медведь нам не страшен, — заявил Петр. — Сейчас лето, еды в тайге полно. Мишка просто любопытничает. А вот человек… Может, поймаем его и спросим? — Вряд ли это будет просто, — покачал головой Охрим. — Он, похоже, тоже лесовик — тенью ходит, и босой к тому же. — Ну, мы тоже не лыком шиты, — чересчур бодро вставил Бурносов. — Давайте на него засаду устроим? — Идея хорошая, но малоосуществимая, — невесело усмехнулся Селютин. — Но за неимением лучшего можно попробовать. Как, Охрим?.. — Можно… Только сначала… Он недоговорил. Откуда-то сбоку раздались хруст ломаемого валежника, неразборчивые ругательства, и тут же на прогалину из подлеска вывалился… Бес! Боже, в каком он был виде! Мешковатые куртка и штаны его грязно-зеленого цвета с рыжими пятнами, делавшими владельца почти незаметным среди лесной пестроты, изорваны в клочья, через всю правую щеку протянулась глубокая царапина — явно не от сучка или ветки, левая кисть висела плетью и распухла. Ни рюкзака, ни походного мешка при «цыгане» не оказалось, хотя, по здравому размышлению, должен был быть. Оружия, кроме ножа на поясе, тоже не наблюдалось. — Что с тобой, Бес?! — сумел после минутного замешательства вымолвить Селютин. — Об медведя зашибся! — нервно огрызнулся тот и стал судорожно хлопать себя по карманам, один из которых болтался наполовину оторванный. — У тебя папиросы есть? — Ты же бросил курить?! — Я передумал!.. Михаил в изумлении протянул ему коробку «Невской перспективы» — дорогущих модных папирос, полученных от щедрот Кухтерина. Бес с трудом прикурил, едва не сломав папиросину, так сильно тряслись его руки. Только сделав несколько глубоких затяжек, он немного успокоился и попытался улыбнуться. Но глубокая рана на щеке не позволила, и «цыган», скривившись от боли, прошипел сквозь зубы: — Всё, дружище, мы пропали!.. Селютин молча ждал продолжения, хотя тоже закурил, что являлось признаком крайнего возбуждения. — Я такого зверя никогда не встречал, — снова заговорил Бес. — Выглядит как медведь, но больше! Много больше!.. Все переглянулись. Охрим кашлянул. — А человека ты, случаем, там не видел? — Какого человека?.. А, этих трех гавриков, что топают за вами уже третьи сутки?.. — Нет. Одного. Но тоже очень большого… — Что за гаврики? — насторожился Михаил. — Не знаю, кто они, но идут за вами след в след, как заправские ищейки. — Бес с видимым сожалением выбросил мундштук докуренной папиросы. — Дай еще одну, — попросил он Селютина. — А большого человека не видел. — Так что медведь? — Сердитый больно. Кто-то его сильно обидел, вот он и кидается на всех подряд. — И что же нам делать, друзья-приятели? — иронически вопросил Михаил. — Нужно делать вэр ромасан, — вдруг громко и ясно проговорил Илькун, про которого, признаться, все подзабыли. — Только так можно задобрить Хозяина урмана, и тогда он, возможно, отпустит остальных… — Погоди-ка, — напрягся Бес. — Ты действительно думаешь, что к нам пожаловал сам хозяин тайги?! Но это же сказки!.. — А тебя тоже сказка приголубила? — усмехнулся Селютин. — Вот что. Нам сейчас не до философских споров. Что за обряд успокоения, Илькун? — Хозяину нужна жертва… — В виде чего? — Жизнь. Одна жизнь за жизни остальных. — Жертвоприношение — это форменная дикость! — негодующе воскликнул Бурносов. — Давайте сделаем засаду на это… на этого… Нас же пятеро! Пять взрослых мужчин, отлично вооруженных!.. — Хозяина очень трудно убить, — мрачно сказал хант. — Почти невозможно. Только если пробить глаз до самого мозга… — У нас нет другого выбора, лахсы, — тихо возразил Михаил. — Мы никого не готовы принести в жертву. Значит, будем драться… — …и все умрем, — убежденно закончил старик и рассмеялся сухим, трескучим смехом. * * * Шли быстро в течение нескольких часов, отмахав по логам и гривам добрых два десятка верст. Остановились только раз — перевести дух да закусить парой-тройкой сухарей, запивая водой из баклаги, которую наполнили накануне в ручье у скита. Пить воду из встречавшихся по дороге ручьев Илькун строго запретил. На резонный вопрос — почему? — последовал загадочный ответ: — Там теперь смерть… — А ты, часом, не спятил, дед? — язвительно поинтересовался Бес. — Это каким же образом твой Хозяин может воду в ручье отравить? Вода-то проточная, не озеро и не лужа? — Хозяин все может, — убежденно заявил хант. И почему-то ни у кого не возникло желания проверить утверждение на практике. Часам к шести пополудни отряд достиг высокой гривы, окруженной с двух сторон завалами из полусгнивших деревьев. С третьей стороны открылась излучина довольно широкой реки. — Это Икса, — определил, сверившись с картой, Селютин. — А это — идеальное место для засады, — обвел рукой гриву Бес. На вершине ее, будто специально, росли тесной группой пять молодых берез, образуя своего рода естественный редут. Заложив промежутки между стволами комлями погубленных деревьев вперемешку с валежником и дерном, отряд получил неплохое укрепление, из которого легко можно было отбиться от троекратно превосходящего численностью противника. — Но противник-то у нас как раз один, — озабоченно сказал Петр, — и не факт, что редут его удержит. — У нас четыре двустволки двенадцатого калибра, к каждой по десять зарядов картечи и по полсотни дроби, — подсчитал Михаил. — Даже если мы этого… Хозяина и не убьем, то уж шкуру испортим основательно. И придется ему на какое-то время ею заняться. — И что это нам даст? — хмыкнул Бес. — Мы сможем оторваться от него, — бодро заявил Бурносов. |