Онлайн книга «Шашлык из козла отпущения»
|
Помещение было такое темное, что с их места виден был только соседний столик. Спаниель Маркиз улегся рядом, Сергей Сергеевич махнул рукой куда-то в темноту и через некоторое время смуглый молчаливый мужчина принес две крошечные чашечки кофе и два запотевших стакана холодной воды. «Как украл, – подумала Надежда с неудовольствием, – что тут пить-то, в этих наперстках». Однако вслух ничего не сказала. Она решала в уме сложную задачу – сказать или не сказать Сергею Сергеевичу, что она в курсе его давних семейных проблем, выразить ему соболезнование или уж не стоит бередить рану. По всему выходило, что не стоит, еще подумает, что она лезет ему в душу. Сергей Сергеевич отхлебнул из чашки крошечный глоток и зажмурился. Надежда сделала то же самое. Ей показалось, что все задрожало перед глазами. Причем качнулись не только стены подвала, было такое ощущение, что заколебался весь окружающий Надежду мир. Покачался и встал на место. Только стал другим. Или она смотрела на него теперь другими глазами. Окружающие предметы стали четче и яснее, Надежда видела их теперь под другим углом. – Нравится? – пробился к ней голос Сергея Сергеевича. – Очень крепкий, – призналась Надежда, – непривычно как-то. – Да, такой кофе пьют нечасто, – согласился ее собеседник, – вы не спешите. Как поживаете, Надежда Николаевна? Надежда была не из тех людей, которые начинают вываливать свои проблемы малознакомому человеку. Ни к чему это. Поэтому она сказала, что поживает неплохо, и перевела разговор на другое: – Есть какие-нибудь новости насчет парка? Удастся его отстоять? – Да вот, – Сергей Сергеевич погрустнел, – все так сложно. Когда в деле замешаны очень большие деньги, тут уж не до интересов жителей. Что мы можем сделать? Ну, можем протестовать, конечно, да кто людей станет слушать? – А что говорят мэр, администрация… – Ну, я вам открою тайну, только это давно уже стало секретом Полишинеля, – желчно рассмеялся Сергей Сергеевич, – уже все знают, что мэр города Андрей Павлович Зимин очень заинтересован в строительстве этой дороги. Сколько денег ему обещано конкретно – этого не скажу, но вести дорогу через парк получается ближе и дешевле. Стало быть, чем больше выгоды получат инвесторы, тем больший процент получит мэр. Простая математика! Кому уж тут дело до старого парка и полуразрушенной усадьбы! Историки и краеведы могут хоть криком кричать, хоть волосы на себе рвать, никто их не услышит… – В Москву сообщить, – неуверенно предложила Надежда. – Да что вы! – Сергей Сергеевич махнул рукой. – Кто там станет разбираться! Тем более что все наверняка схвачено! – Верно… – согласилась Надежда, и спаниель Маркиз вздохнул внизу тяжело. – А как жалко… – пробормотал Сергей Сергеевич, – я ведь родом из этих мест, помню, когда парк еще был вполне ухоженным… И дом стоял под крышей. Бабушка мне рассказывала, что после революции имение это не разграбили, не подожгли. Нашелся среди комиссаров умный человек, сразу оформили как народное достояние и вселили туда детский дом. Ну, вывезли, конечно, мебель там, посуду, картины. Однако кое-что осталось. Потом была там трудовая колония, потом вроде школа или курсы какие-то для красноармейцев. В войну основное здание немцы не то разбомбили, не то при отступлении взорвали. Остались флигель да конюшни. Подлатали кое-как и устроили там интернат для инвалидов. И парком кто-то потихоньку занимался – деревья старые спиливал да траву косил. Потом перевели инвалидов куда-то, а здание потихоньку в упадок пришло. Уж не восстановить… Но парк-то можно спасти… Жалко деревья… – Жалко, – откликнулась эхом Надежда. Они допили кофе и распрощались. Сергей Сергеевич сказал, что был рад ее повидать, и Маркиз приветливо тявкнул на прощание. Дорогу на рынок ей указал молчаливый смуглый хозяин, когда закрывал за ними дверь. И вот теперь Надежда Николаевна в растерянности шла по рынку, бормоча себе под нос: – И где же мне тут искать этого узбека? На глаза ей попался знакомый хозяйственный магазинчик. Надежда зашла внутрь магазинчика и увидела молодую продавщицу Веру – ту самую, у которой были сложные отношения с местным донжуаном Валерой. Увидев Надежду Николаевну, Вера приветливо улыбнулась, так что на щеках у нее появились ямочки: – Здрасте! Чем вам сегодня помочь? У нас клеенки хорошие завезли, под натуральное полотно… – Нет, Верочка, у меня сегодня другая задача. Тут где-то на рынке какой-то старый узбек торгует натуральной курагой и другими сухофруктами. То ли Ахмет, то ли Абдула… Не знаешь его случайно? – Узбек? – Вера наморщила лоб в раздумье. – Вот там, напротив, торгует какой-то, только я не знаю – узбек он, или таджик, или вообще туркмен. Зовут, правда, Юсуф… – Может, и Юсуф, – охотно согласилась Надежда. – Может, моя подруга перепутала имя… Она поблагодарила Веру, вышла из магазинчика и подошла к расположенному напротив ларьку. Ларек, как назло, был закрыт, на окошечке висела записка – «Буду чирез час». – Ну вот, – огорчилась Надежда, – еще час дожидаться! – Вам дядя Юсуф нужен? – осведомилась проходившая мимо черноволосая женщина. – К нему племянник из Андижана приехал, он не скоро вернется… – Да мне не сам он нужен, я у него купить кое-что хотела… – машинально отозвалась Надежда. – Так вон там еще один такой же ларек есть, – женщина указала ей на павильончик метрах в двадцати. – Там еще и лучше… мясо всегда свежее, и выбор… – Спасибо, – пробормотала Надежда и отправилась в указанном направлении. Только на полпути к ларьку она осознала, что женщина сказала ей о свежем мясе. Простите, при чем тут мясо, если ей нужны сухофрукты, конкретно – курага? Все же она подошла к ларьку и увидела на его двери колоритную вывеску: «Мяса. Курыца Свиньина». Из-за двери ларька доносилась громкая, густая и слащавая восточная музыка. Мясо Надежде было не нужно. Ей его просто негде было готовить. Однако она предположила, что по странному капризу непостижимой восточной души здесь же, наряду с «курыцей и свиньиной», торгуют и настоящими восточными сухофруктами. Ведь не зря же ее послала сюда общительная восточная женщина! Она постучала костяшками пальцев в дверь ларька, чтобы проверить свое предположение. Однако никто ей не открыл, что было неудивительно – из-за громкой музыки Надежда и сама-то не услышала своего стука. Она постучала еще раз, посильнее, – и снова без всякого результата. Хотела было уже уйти несолоно хлебавши, но на всякий случай дернула дверь. В первый момент дверь не поддалась. Надежде показалось, что дверь заперта, и она хотела уже уйти, но вдруг замок как-то странно щелкнул, и дверь ларька немного приоткрылась. |